– Да, но уже больше десяти лет прошло. Для поездки по Южной Африке часть нарядов, например, сшил Эдвард Молино.
– Только потому, что одежды требовалось много. За важными нарядами идут всегда к мистеру Хартнеллу.
– А вдруг принцесса Елизавета захочет платье от Диора?
– Нет. Английская принцесса выберет английского модельера, – отрезала француженка Мириам. Хотя Энн в последнее время работала с Мириам бок о бок, она не могла сказать, что хорошо знает новую сотрудницу. Однако рассуждала Мириам верно: и королева, и принцесса Елизавета предпочтут наряды от английских домов моды.
– Королева точно обратится к мистеру Хартнеллу. Новости появятся со дня на день.
Энн взглянула на часы – половина девятого.
– Девушки, нам пора. Мисс Дьюли хватит удар, если она увидит нас за болтовней.
Все еще галдя наперебой, они вошли в мастерскую. Мисс Дьюли уже их поджидала.
– Девушки, девушки! Вы как стая сорок! Понимаю, новости весьма волнующие, но пока нам ничего достоверно не известно. Вы же знаете, что говорят о подсчете цыплят.
– Я думаю, это до смерти романтично! – вырвалось у одной из самых юных работниц. – Вы видели его фотографии? Он похож на греческого бога!
– На греческого принца уж точно, – процедила мисс Дьюли. – А вам всем нужно успокоиться и отложить мечты о королевской свадьбе до вечера. От недостатка работы мы, как известно, не страдаем.
Энн подошла к своим пяльцам, чувствуя душевный подъем. Они с Мириам заканчивали прекрасную вышивку на платье для жены нефтяного магната из Америки, однако сегодня перед Энн стояла довольно простая задача – добавить блестки и жемчуг на старинное французское кружево, которым заказчица попросила мистера Хартнелла выполнить отделку лифа для коктейльного платья.
Энн натянула на раму кружево, основой для которого служила тонкая шелковая тафта, затем рассортировала жемчуг и блестки в подносе для бисера, чтобы их было удобно набирать на тончайшую иглу. И погрузилась в работу на час или даже больше, ни на мгновение не отвлекаясь от ткани перед собой и капелек росы на лепестках цветов. Только когда пальцы свело судорогой, а глаза стали слезиться, она оторвалась от работы и глубоко вздохнула.
– Доброе ли утро? – Мисс Дьюли следила за тем, чтобы девушки – особенно ученицы и младшие вышивальщицы – сосредоточились на работе, а не на беседах о помолвке принцессы. Сейчас она стояла рядом с Энн.
– Очень доброе! Он получил звонок? – Мистер Хартнелл всегда был для Энн «Он», с прописной буквы. Он действительно пользовался большим уважением среди своих сотрудниц, как бы подобострастно это ни выглядело.
– Еще нет. Насколько я знаю. – Мисс Дьюли понизила голос, чтобы ее не слышали другие девушки. – Но я уверена, из дворца позвонят не сегодня завтра. Он уже сел за эскизы.
– А вдруг обратятся к кому-нибудь другому?
– Я бы сильно удивилась. Мне доподлинно известно, что королева осталась очень довольна платьями для Южной Африки. Когда они выберут фасон, мистер Хартнелл попросит несколько образцов вышивки, чтобы показать их королеве и принцессе Елизавете. Нужно будет убедиться, что узоры их полностью устроят. Разумеется, я поручу разработку вам.
Энн улыбнулась и кивнула, стараясь не подавать виду, как обрадовали ее слова мисс Дьюли. Будь ее воля, Энн пустилась бы в пляс по мастерской. Ей поручат придумать узоры! Ее работу представят принцессе! От счастья щемило в груди.
– Я так понимаю, вы довольны?
– Очень, – призналась она. – Благодарю вас! Я не подведу.
– Даже не сомневаюсь. Еще один вопрос, пока выдалась минутка затишья… Что вы думаете о Мириам? Как у нее идут дела?
– Отлично. Нечасто приходят работницы, которые уже умеют выполнять столь сложные вышивки.
– Рада слышать. Если мы получим заказ, я бы хотела оставить ее под вашим началом. Возможно, не все проявят понимание. В ком-то может проснуться зависть. Доверяю вам присматривать за девушками, следить за настроениями, так сказать.
– Конечно.
– Работы будет много. По крайней мере, я так думаю. Над свадебным платьем захотят работать все.
Энн кивнула. Безусловно, так и будет.
– Ладит ли Мириам с другими девушками? Она молчалива, – продолжила мисс Дьюли.
– Ладит, однако…
– Неужели у нее проблемы с английским языком?
– Думаю, она просто застенчива. Замкнута. И немного подавлена. Я чувствую, ей в войну пришлось нелегко.
– Как и всем нам, верно?