Танец продолжался.
***
Лехтэ вытащила из волос серебряные шпильки и, метким броском кинув их на кровать, тряхнула головой, помогая локонам свободно рассыпаться по плечам. Очередной поворот — и вот она быстрым движением проделала то же с прической мужа. Зашла ему за спину, быстро, но жарко поцеловала, прижавшись грудью к спине, провела ладонью по животу Атаринкэ, и снова продолжила танец.
Отпустив его пальцы, закружилась вокруг своей оси, подняв руки, словно крылья птицы. Расходящаяся книзу юбка взлетала, приоткрывая тонкие щиколотки, волосы же, рассыпавшиеся по плечам, скрыли грудь.
Обернувшись через плечо, она бросила на мужа быстрый, жаркий взгляд, сделала еще один разворот и снова оказалась в объятиях любимого, прижимаясь к нему спиной.
***
Лехтэ кружилась, а волосы темным плащом окутывали супругу. Постаравшись быть предельно осторожным, Атаринкэ изловчился схватить ее за них и, чуть намотав себе на руку, притянул любимую к себе.
— Попалась! Это парный танец, мелиссэ… Наш с тобой.
Аккуратно потянул за волосы, вынуждая запрокинуть голову, и быстро очертил поцелуями линию ключиц и шею. Отпустил локоны Лехтэ, слегка помассировав ей пальцам голову, и начал медленный и нежный танец, позволяющий ласкать друг друга.
***
— Ты прав, мелиндо, — жарко выдохнула Лехтэ на ухо Атаринкэ. — Это наш с тобой танец…
Руки ее скользили по телу любимого, она улыбалась, откровенно любуясь красотой супруга, огнем в его глазах. Снова и снова она то прижималась плотнее, то чуть отстранялась, дразня и играя, заставляя этот самый огонь гореть все ярче. А потом, во время очередного разворота, просто расстегнула ремень и распустила те завязки, что еще оставались на одежде Атаринкэ и, крепко обняв, чуть прикусила за ухо. Совсем осторожно.
***
Он выдохнул чуть резче, чем хотел, когда ощутил ладошку жены у себя на ремне, а ее укус непроизвольно заставил вжаться в нее бедрами. Супруга осталась довольна, и охотно начала новый танец, извиваясь и плотно прижимаясь к любимому.
Что ж, пусть пока так, скоро они будут двигаться иначе.
Прижав и уже не отпуская от себя Лехтэ, Атаринкэ вновь провел ее в танце с резкими разворотами, только на этот раз он не просто ронял ее себе на руку, но и закидывал одну ее ногу на бедро, не забывая скользнуть ладонью по ее нежной коже, и вжимаясь в любимую.
***
Фэа уже пылала ярко и жарко, плавя роа изнутри и настойчиво подталкивая к новым, более решительным движениям.
Рука Лехтэ осторожно скользнула по пояснице мужа, под одежду и немного ниже, лаская, настойчиво прижимая его к себе и чуть-чуть, буквально самую малость приспуская одежду. Зубы ее оставили очередной яркий след у него на шее, впрочем, нолдиэ это ничуть не смущало. Коснувшись губами последней отметины, она, наконец, после очередного движения мелиндо просто не стала снимать ногу с его бедра, но, наоборот, обхватила его еще и второй, а руками вцепилась в плечи.
***
Атаринкэ перехватил супругу удобнее, прижал к себе и вновь поцеловал, глубоко, долго, упоительно сладко, ощущая, как она стонет, не отстраняясь. Их фэар уже кружились единым огненным вихрем, а вскоре к ним должны были присоединиться и роар.
Искусник приподнял Лехтэ за бедра, и она, чуть помогая рукой, соскользнувшей с плеча любимого, опустилась на него, принимая в себя и обнимая.
Она то запрокидывала голову, хватая ртом воздух, то зарывалась лицом ему в волосы, с силой впиваясь в плечи, а сцепленными за его спиной ногами прижимала к себе еще сильнее, ближе, плотнее.
— Мы танцуем, мелиссэ, — хриплым голосом напомнил Атаринкэ супруге, которая тут же повела бедрами из стороны в сторону.
— Да, родная, танцуй! Это наш танец, — прозвучало осанвэ, а Искусник чуть разогнул руки, позволив Лехтэ немного откинуться назад. Угадал.
«Именно так, любимая… да… да, ты прекрасна…»
***
Танец, от которого кровь гулко бьется, пульсирует в ушах и перехватывает дыхание. Лехтэ уже с трудом понимала, где верх, где низ. Она видела только лицо мелиндо напротив, его глаза, в которых можно было запросто утонуть, ощущала поцелуи, от которых еще жарче пылал огонь внутри и плавилось роа. А в ушах по-прежнему звучала музыка. Казалось, она запросто сможет ее наиграть. Потом, конечно же, не сейчас.
Она танцевала. Двигалась вместе с любимым, и ей казалось, что ничего больше не существует в мире, кроме них. И этой мелодии. Она заполняла собой всю землю, весь эфир, все мироздание. И движения эти, древние, как сама жизнь, вселяли в фэа новый дух, новый огонь, возрождали и обновляли.
Как воздух и земля, как огонь и вода — движения танца заполняли мироздание до самого последнего атома, и долгий, невыносимо сладкий крик радости, крик страсти и счастья вторил ему.
Лехтэ вцепилась Атаринкэ в плечи, против воли оставляя на теле от ногтей отметины, и без сил опустилась, практически рухнула на него, даже не откинув с лица налипшие пряди и тяжело дыша.
***
Завершив танец ярчайшим аккордом их огненной симфонии, Атаринкэ с трудом устоял на ногах, но удержал доверчиво прильнувшую и обессилившую Лехтэ.
Кровать была совсем рядом.
Он дернул покрывало одной рукой — шпильки со звоном раскатились по полу, и почти рухнул вместе с любимой, успев только подставить руку, чтобы не придавить ее. Чуть откатился, задремывая, но прижимая Лехтэ к себе.
***
Проснулся Атаринкэ от яркого света — Ариэн, ничуть не стесняясь, заглядывала в их спальню своими лучами — и легчайших прикосновений пальчиков жены.
— Кажется, на прогулку мы пойдем нескоро, — отметил он про себя и привлек любимую, чья ладошка уже спустилась с его груди на живот, но останавливаться и не думала…
***
А подарок свой Лехтэ, конечно же, тоже получила, но только немного позже.