Она никогда не встречала никого, похожего на Бейла, ни на одной планете Системы. Они переспали трижды, во второй раз – чтобы понять, не случился ли первый только потому, что оба они были слишком пьяны, а в третий – чтобы понять, не слишком ли на них давило то, что во второй раз они были трезвыми. Рейзер еще с первого раза сообразила, что из этого ничего не выйдет, но уже достаточно привязалась к Бейлу, чтобы позволить ему дойти до этого своим умом. Она должна была увидеть, настолько ли он силен, чтобы дать хоть какому-то подобию дружбы выбраться из-под обломков их близости. Ему потребовалась пара недель, но он вроде бы справился, хотя с мужчинами не поймешь.
Это была странная дружба. Рейзер постаралась, чтобы Бейл понимал, что его раскручивают на истории, но его это, похоже, не беспокоило. Ей было очевидно, что других приятелей у него на Хладе немного. И – как ни жаль – что он настоящий профессионал и не выдаст ей никакой конкретной или конфиденциальной информации. В своем деле он был хорош – в этом она не сомневалась. Для чего-то, кроме солдатской работы, Бейл не годился, но в Системе были тысячи мест для жизни лучше, чем Хлад. Большинство из них Рейзер посетила по указке Синт, и ничего хуже не нашла.
Но благодаря Бейлу она узнала о платформах и жизни на Хладе больше, чем можно было выудить из Песни. Синт сделала хороший выбор.
– Ты о жизни когда-нибудь задумываешься? – спросил Бейл чуть заплетающимся языком.
Рейзер проглотила шутливый ответ. Одной из немногих известных ей личных черт Бейла было то, что, помимо своей работы, он не думал почти ни о чем. В том числе поэтому рядом с ним было так легко расслабиться. Эта идеальная сосредоточенность помогала ему в работе, но она же делала его уязвимым. Когда для тебя все вокруг либо черное, либо белое, ты не видишь серого. Рейзер видела оттенки серого повсюду.
– Задумываюсь, – сказала она. – А что?
– Я тут думал. Администрата, Корпус, Пакс – они все как будто в герметичной камере, куда поступает единственный поток воздуха. Людей много, а источник кислорода один, наверху.
Она кивнула, бездумно оглядывая бар. Таллен все еще не появился.
– Рядом с источником, на плечах остальных, стоят генералы и президенты, им прекрасно дышится, они ссут и срут вниз. – Бейл был уже почти невменяем и щурился на влажные круги на столе. – Под ними мочи и дерьма немного, а воздух еще нормальный. Парочкой тел ниже – и вкус у него уже не тот. А у дна сплошное говно, воздух мерзкий, люди не могут двигаться из-за давления сверху, но они живые.
Рейзер хотела что-то сказать, но Бейл поднял руку.
– Штука в том, – сказал он, – что людям сверху нужны те, кто на дне, чтобы подставить свои пасти к лучшему воздуху, а те, кто чуть ниже, не сводят глаз с пригодного для дыхания кислорода. Им плевать на верхушку, и так будет всегда, и плевать на тех, кто внизу, и так будет всегда.
Бейл налил себе еще. Один из работников бара подошел, забрал несколько опустевших стаканов и одним плавным движением вытер стол. Рейзер попыталась поблагодарить его за обслуживание, но он смотрел куда-то вглубь себя.
Она думала, что ей ответить, не понимая, как относиться к этому настроению Бейла. В конце концов она сказала:
– Метафора простая, но точная. Большинство умирает на том же уровне, на котором родилось. Это твоя жизненная философия?
– Это факт.
Она осторожно рассмеялась.
– И где тогда находишься ты?
Бейл выдохнул поток несвежего воздуха и ответил:
– Как обычно, с тобой в чертовом баре. Тебе нужно еще выпить, и мне тоже.
Он осушил стакан и грохнул им о панель долива – и выругался, когда на панели неожиданно высветилось требование проверить кровь.
Рейзер его таким никогда еще не видела.
– Что ж. Похоже, мы оба пойдем пешком, – сказала она как можно небрежнее.
– Да хрен там. Я что, тебе пьяным кажусь?
– Нет, Бейл. Пьяный пьяному пьяным не кажется.
Бейл засунул палец в кровозаборник на столе, дождался, пока засветится экранчик, и прочел:
ПРАВО ПОЛЬЗОВАНИЯ МАШИНЕРИЕЙ ОТОЗВАНО.
ПОЖАЛУЙСТА, ПРОЙДИТЕ ПОВТОРНОЕ ТЕСТИРОВАНИЕ ЧЕРЕЗ ЧЕТЫРЕ ЧАСА ПРИ УСЛОВИИ НЕМЕДЛЕННОГО ПРЕКРАЩЕНИЯ ПРИЕМА АЛКОГОЛЯ.
ДОБРОЙ НОЧИ, ОФИЦЕР БЕЙЛ.
– И тебе тоже хрен, – сказал Бейл. Поднял стакан на уровень глаз, досчитал до десяти, а потом осушил, не расплескав. – Что это, как не блестящая координация движений?
Рейзер сдалась и усмехнулась:
– По-моему, выглядело нормально.
Он втянул в стакан новую порцию и заглотил ее; пустой стакан ударился о стол прежде, чем вместо «четырех часов» на дисплее высветилось «четыре часа пятьдесят минут».