Мечты становились реальностью, но позже я осознал, что мы стали частью запутанной игры, целью которой было установление контроля над обществом в целом и каждым человеком в отдельности.
Наши разработки оказались удобным техническим средством, которое ускоряло этот процесс и нас использовали, скрывая ложь за благими намерениями.
Мы же были так наивны, что ничего не заподозрили и собственными руками открыли ящик Пандоры. Людям предложили бессмертие, но оказалось, что взамен попросят душу. В прямом и переносном смысле.
Наше предприятие из лаборатории превратилось в огромный город со своей инфраструктурой: лабораториями, операционными, диагностическими отделениями, производственными цехами. Я продолжал заниматься исследованиями, следуя своему закрытому и чуждому публичности нраву, а мой друг и компаньон следил за управлением всей структурой и, с наслаждением, купался в лучах славы и величия.
Думаю, втайне, он завидовал мне, понимая, что я – мозг проекта.
Мы стали супер популярны, финансы текли рекой, роскошная и богатая жизнь кружила водовороты, в которые и засосало нашу былую дружбу.
Мой компаньон завел связи в высших эшелонах власти, красивый кожаный портфель и роскошные часы, стоимостью в три квартиры. Разговаривать стало не о чем, мои интересы оставались там же, а он был весь поглощен придворными интригами и дружбой со всеми, кто стоял выше.
Я вполне довольствовался работой в своей лаборатории и с головой ушел в новые разработки. Мне был предоставлен подземный блок, максимально защищенный от внешней среды для чистоты эксперимента.
В блоке было все: магазины, жилые помещения, бассейн, спортзал и даже искусственный пляж с пальмами и прибоем. Там я жил и работал.
Как оказалось позже, с подачи моего бывшего друга, стучавшего на меня своим высокопоставленным друзьям и сумевшего убедить их в моей своенравности и ненадежности, все помещение лаборатории, включая жилые зоны, было напичкано следящей аппаратурой. За мной и моими сотрудниками велось наблюдение двадцать четыре часа в сутки. Но меня не трогали до тех пор, пока мои работы не были завершены.
Вскоре правительство объявило о начале работы зоны покрытия – специальной сети нового поколения. Помимо функции связи, информации, глобального управления приборами и механизмами новая сеть позволяла заряжать нанокровь онлайн.
Благодаря нашим усилиям, большинство граждан уже прошли процедуру имплантации тех или иных органов и были очень рады, что не придется стоять в очередях на зарядку нанокрови раз в месяц, что вызывало массу негативных ситуаций.
Даже детям было предписано введение нанокрови – якобы это повышало их когнитивные фукции.
Один из передатчиков нового сигнала был установлен и у нас в бункере, но его мощность ограничивалась лишь несколькими помещениями.
В это время я вплотную подошел к главному вопросу наших работ – искусственному мозгу.
Собственно, создать матрицу мозгового вещества из нейроткани проблемой не было, но как наполнить серое вещество памятью, знаниями, характерными особенностями индивидуума – это предстояло решить.
Нескольким лабораторным животным, заранее обученным разным трюкам, были пересажены различные по топографии и размеру участки мозговой ткани. Наблюдая за экспериментом, мы выясняли, насколько быстро животные могут восстановить утраченные навыки. Другими словами – может ли нейроткань обучаться, перенимать и усваивать информацию о предыдущих знаниях.
И получили отличные результаты! В течение нескольких дней крысы, с замещением семидесяти процентов собственного мозгового вещества нейромозгом, восстанавливались и вспоминали все навыки, полученные в процессе обучения!
Требовалось узнать, насколько эти знания возможно применить к мозгу человека, что было непросто по понятным этическим причинам.
Как это часто бывает – вмешался случай.
Однажды мне позвонил отец и сообщил, что тяжело болен. Рак толстого кишечника с метастазами в легкие и печень. Требовалась срочная трансплантация. Естественно, я приложил все усилия: забрал отца в нашу университетскую клинику, разместил в шикарном номере с видом на искусственный пляж, договорился с лучшими хирургами и начал подготовку к операции. Выглядел он плохо, с трудом вставал с постели, почти ничего не ел.
Через неделю он был прооперирован.
Новенькие легкие ритмично наполнялись воздухом, печень, выращенная из стволовых клеток, полноценно выполняла свои функции, толстая кишка с опухолью была заменена на новую, и работала как швейцарские часы.