Уйдёт.
Блин. Блин, нахрен.
— Конечно, — скупо отозвался Снейп, приподнимая голову и переводя взгляд на слизеринцев.
А когда изумрудный огонь опалил их потоком прохладного воздуха, зельевар запахнул свою мантию посильнее и, не отводя глаз от Малфоя и Забини, пошёл в сторону двери.
Драко сглотнул. Дыхание его было прерывистым и поверхностным.
— Профессор, — он кинулся за Северусом, и тот сразу же отвернулся.
— Я прослежу, чтобы вы оба отправились в общую гостиную, — отчеканил он, открывая двери. — Прошу.
Преувеличено-вежливый жест рукой едва не вызвал рвотный рефлекс. Малфой не мог заставить себя пошевелиться, глядя на ожидающего у двери Снейпа. Он что, не понимает?
— Нужно сделать что-то, — выпалил на выдохе.
— Да. В первую очередь отправить вас в ваши спальни. Скоро отбой, мистер Малфой, если вы не забыли.
К чёрту эти издевательские интонации.
— Нет, я не забыл! — Драко сделал несколько шагов вперёд.
— Контролируйте ваш тон.
Он зарычал после этого замечания, почти против воли. Несмотря на то, кем оно было сделано. Это было последним, что волновало его сейчас, по сути.
А затем остановился, сжав пальцами переносицу. Сильно. Но это не помогло, в голове каждая мысль будто троилась, прежде чем достигнуть сознания.
Забини встретился глазами с другом, после чего перевёл взгляд на профессора, а затем снова на Малфоя.
— Я не знал, что она собирается идти с ним.
— Вас никто не обвиняет, мистер Забини, — голос Снейпа становился раздражённым. — Я должен напомнить вам, что жду, пока вы соизволите покинуть кабинет директора?
Зельевар стоял, придерживая рукой дверь. Малфой вышел из помещения, которое начало душить его, в полумрак винтовой лестницы и, наверное, начал спускаться по ступенькам вниз. Он не был уверен, что мир вокруг вообще существует. Что камни, окружающие трёх спускающихся людей, можно потрогать руками. Что он расшибётся, если оступится и полетит, счёсывая тело о пол.
Если раньше он не был уверен в том, что сможет испытать боль, то сейчас он не был уверен в том, что его сердце сокращается.
Прислушался.
Упрямый орган.
А мысли замыкались. Снова и снова. Сознание будто тормошило его, било своими когтистыми и костлявыми эфемерными руками по щекам.
Проснись, твою мать.
Проснись.
Жри эти мысли, эти образы, только проснись! Не время дохнуть, не время сдавать позиции, ты нужен здесь, ты нужен ей. Немедленно, Малфой, чёртова твоя кровь и затянутые илом твои мозги.
Херов урод.
Это были бесполезные, ненужные, глупые и даже почти не воплощённые в мысли фразы, стучащие. Отрывистые, полные пустого ничего.
Бессилие.
Крещендо грёбаного бессилия ударяло его о самое дно. Швыряло об окаменевшую грязь в самом нутре и лучше бы оставило там, навсегда. Потому что оживать после каждого из этих зверски-смертельных-ударов не хотелось.
И он вздрогнул, когда ощутил на своём плече крепкую руку. Он ненавидел порой Блейза за то, что тот возвращал его к жизни.
— Прости, дружище, — Блейзу действительно было важно, судя по выражению его лица.
Малфой взглянул на него мельком, на секунду вырвавшись из цепей мыслей.
— Ты не знал. Она не сказала никому.
— Всё равно. Блин, я мог там не оказаться. Я шёл за Ноттом, но лестница не туда свернула, по ошибке. Ты представляешь, что было бы…
Малфой сжал челюсть. Нет. Он не представлял.
— Забей. Я её за это убить готов.
— По-моему, она была под Империусом. Было… очень похоже.
— М-м, — протянул Малфой.
— Ну, в смысле, она не по своей воле за ним шла.
Драко просто смотрел на ступеньки, мелькающие под ногами.
Дура.
Её вечернее беспокойство, её холодные пальцы, то, как она запнулась вчера ночью, когда они говорили. Ночью у раковины. В полумраке он мог видеть только своё отражение и неспешные движения её рук под тканью его свитера. Чувствовать и понимать, что если не эти руки, то уже ничьи и никогда.
Дура, блять.
Почему нельзя было сказать прямо? Что за херов героизм, херова ловля на живца?
Тут же вспомнилось касание маленьких ладошек к животу, и тело прошило ледяной иголкой, от затылка до колен. Если они не успеют, этого может больше никогда не повториться.
Я придумаю что-то.
Я помешаю им.
Я вытащу тебя из Мэнора, а потом убью своими руками. Сверну твою красивую шею. Запру в своей спальне и не выпущу ни на шаг. Сделать что угодно, но не допустить, чтобы твои слова: “Тебе пора. Увидимся вечером” были единственными, оставшимися в памяти.
Не увидимся.
Последний взгляд не должен быть взглядом в спину.
Хотя, кому он врёт. Ведь память хранит не то, что каждое её слово — каждый вдох. Прямой или исподтишка.
Он вообще не хотел думать о том, что придётся прощаться со всем этим. Прощаться с ней. Нет.
И вот оно. Вливается в кровь, как горчащий яд. Подогревающий вены и мясо. Уверенность в том, что он не позволит Миллеру и его отцу прикоснуться к Грейнджер и пальцем. Грёбаным пальцем. Пусть только тронут.
Он не посмотрит ни на что. Просто — слепо — уничтожит каждого, кто прикоснулся к ней без разрешения. И начнёт с Курта.
Холод Хогвартса проходил сквозь тело, потому что теперь изнутри грела ярость. Настоящая, рычащая, гремучая ярость. На то, что их ведут, словно под конвоем. Что эти раздражающе-правильные шаги — прямо за спиной. Впервые за все годы учёбы декан настолько злил Драко одним своим присутствием.
Только потому, что не было возможности поговорить с Забини.
Они спускались всё ниже, и вот уже ощутился знакомый запах ледяной влаги подземелий, а Малфой почти подскакивал при каждом шаге. Ему нужно было подумать. В тишине подумать, что можно сделать. И остановить долбаный отсчёт времени, который уже запустили мозги.
— Мистер Малфой?
Голос Снейпа, и без того гулкий, ударил по барабанным перепонкам, эхом отбившись от каменных стен. Они с Блейзом уже свернули в коридор, ведущий ко входу в гостиную Слизерина, но Северус, идущий за ними, остановился, сжимая губы.
— Мне понадобится ваша помощь.
Как же вовремя, господи.
Драко проглотил желание поскорее обсудить с Блейзом, что можно предпринять, игнорируя уставшие попытки мозга доказать ему, что ничего им самим не добиться. Не из Хогвартса уж точно. Но разговор. Нужен был разговор без свидетелей, потому что — а вдругполучится что-то придумать?
— Помощь? — Это прозвучало нетерпеливо и заставило Снейпа сощуриться. Что он ещё задумал?
— В кабинете. Вам ведь не трудно выделить мне некоторое время?
Время?
Время, мать вашу? Он издевается? Не было ни одной минуты долбаного времени!
Мулат выглядел напряжённым, было видно, что он разделял беспокойство друга. То самое, не беспокойство-за-Грейнджер, а признание своей ошибки. Желание исправить её во что бы то ни стало. Они переглянулись, и Забини пожал плечами.
— Ладно, идём, — сказал он Малфою, но профессор приподнял брови, не двигаясь с места.
Мулат нахмурился.
— Что?
— Только мистер Малфой.
Драко бросил на зельевара удивлённо-раздражённый взгляд, но встретившись с непреклонно поднятым подбородком, только скрипнул зубами.
Да к чёрту, блять.
Посмотрел на друга, мысленно пообещав примчать, как только освободится. Тот едва заметно кивнул. Ну, конечно же, заметно для Снейпа, который только сильнее прищурился.
— Я полагаю, вы запомнили, куда вам нужно проследовать, мистер Забини. Не заблудитесь по пути в гостиную Слизерина?
Вход в гостиную был за спиной мулата.
Да быстрее же, рычал про себя Драко, глядя, как Блейз кивает и, взглянув на Малфоя в последний раз, торопливо разворачивается и произносит пароль. А блондин смотрит на декана и молит Мерлина, чтобы взгляд не получился затравленным.