Неудавшаяся аппарация через порт-ключ, который Логан в ту же секунду отшвырнул от себя, и его судорожный шаг назад. Волну шока было сложно не почувствовать, она будто прибила Малфоя к стене.
И снова хлопок. И ещё. И звон, бесконечный звон в ушах, умноженный эхом.
Они пытались аппарировать.
И они не могли.
Только слепые, беспомощные хлопки, которые вдруг стали условным запуском этого гигантского механизма. Всех сознаний, находящихся здесь.
Потому что вдруг начало происходить… всё.
Всё и сразу.
— Не двигаться! — рёв Оливара, который тут же залетел в помещение, заставил вздрогнуть даже Драко.
Авроры ринулись за ним, а в следующий миг — вспышка и разорвавшееся где-то над потолком заклинание, синхронное с чьим-то воплем: “Экспелиармус!”, заставило погрузиться подземелья в плотный и густой туман, который тут же разодрал грохот. Будто тяжёлое тело врезалось во что-то, опрокинув какие-то склянки. Звон битого стекла тут же перекрыл рёв Кингсли, отдавшего отрывистый приказ.
— На поражение! На поражение! Миллер, стой, падла!
И снова чей-то ор — на этот раз повторённый несколько раз, словно заклинатель запнулся, произнося заклинание. А затем сорвался на крик, словно в него попали, задели, зацепили.
Оглушённая незрячесть.
Малфой не видел ничего, только слышал вопли и всполохи где-то перед собой, как сквозь чёрную толщу воды. Туман был живым, он двигался, выцепляя то одно, то другое тело мечущихся в этом невидимом пространстве людей.
— Протего! Протего, мать тв…
Оранжевая вспышка мелькнула где-то совсем рядом. Прерванное заклинание и задушенный хрип, словно кого-то настиг приступ удушья.
И Драко очнулся.
Оттолкнулся от стены, впившись на миг пальцами в камень, и побежал, ощущая спиной вибрирующий от заклинаний воздух. Горячо. Плечи жгло, будто на них тлели угли. Дыхание спёрло от резкого запаха палёного, разожжённого, разъедающего. Слепой воздух, пронизанный лучами заклинаний и проклятий. Отдалённым углом сознания Малфой различил сзади крик — кто-то рявкнул непростительное. Авада на секунду заставила сжаться и припустить ещё быстрее.
Вслепую. По инерции туда, где не было тумана. В нужную сторону. Туда, где Грейнджер. Ждёт его. Она должна была ждать его. Он чувствовал это, и это, наверное, было единственным, что ощущало полностью отключенное сейчас сознание.
Нужно было бежать. Просто перебирать ногами, мчаться быстрее, интуитивно пригибаясь, сжимая в руках палочку. Чувствовать людей повсюду, а иногда и задевать их собой.
Мерлин, он словно наворачивал по кругу, потому что эта какофония из воплей и грома заклинаний вслепую не заканчивалась.
Грейнджер ждёт его. А он…
Споткнулся об один из выступающих камней и со всей дури влетел плечом в чьё-то тело.
— Сектумсемпра!
Ох.
Боль в плече просто адская, и Драко не успел осознать этой боли.
Нагнулся, оттолкнувшись от волшебника руками, отлетая к стене, и в тот же момент на голову посыпалась труха со старого камня. Даже туман на миг отступил. В метре над Малфоем осталась щербатая каменная вмятина от заклинания, слегка дымившаяся в полумраке.
Он торопливо прижал руку к пылающему плечу и ощутил горячую влагу на пальцах. Это что? Почему… так горячо?
А затем снова ничего. Словно в ночь, в омут головой. Херов омут и незрячесть.
Ничего не видно и не слышно, только гудение в ушах и собственная кровь на пальцах.
Зацепил, мразь. Зацепил-таки.
Рычание сквозь зубы. Вставай. Вставай, Малфой, мать твою, это плечо всего лишь. Вставай и припусти, если сдохнуть не хочешь здесь, среди этих ублюдков.
Тело слушается. Поднимается, совершает рывок, и, кажется, что даже туман становится реже, стоит только продвинуться немного вперёд. А за спиной снова кто-то орёт так, что вопль этот прошивает позвонки под свитером и прокатывает по спине.
Боль в плече не прекращается, и рукав мантии уже начинает липнуть к руке, пропитываясь кровью. Похеру. Просто похеру, нужно добраться до Грейнджер, и всё будет нормально.
Всё станет нормально.
Рука будто в огне и… пустая. Блять, она пустая. Палочки нет.
Торопливо оборачивается через плечо, различая силуэты в движущихся щупальцах тумана. Силуэты и вспышки.
Снова удар по камням — и мелкие камушки сыпятся на пол, отбиваясь этим мерзким звуком в ушах. Еле слышным.
Заставляя пригнуться и тут же ощетиниться от боли.
Прижав ладонью пульсирующую рану, он снова побежал, чувствуя, как над головой проносится вибрирующий луч заклинания. Замечая, что туман отступает.
Получилось. Наконец-то получилось вырваться из липких эфемерных лап этой слепоты. Снова появились каменные стены и пылающий в конце коридора факел.
И только лёгкое марево вокруг, будто не желающее отпускать из своих щупалец. Только дрожащие волны ударов куда-то в его сторону.
Он уже даже не различал проклятий. Один сплошной грохот и рёв. И осознание — кто-то пытается его прищучить.
Сука. Драко втягивал в себя воздух сквозь сжатые зубы и прислушивался к колотящей в висках крови, стараясь не отвлекаться от этого звука. Удары сердца, быстрые и лихорадочные. Ты живой. Просто беги — таким и останешься.
На миг грудную клетку обожгло страхом, когда пол ушёл из-под ног.
На один всего миг, но затем этот страх снесло давящей, опаляющей волной боли, вкручивающейся под лопатки.
Это было не Круцио.
Это было что-то парализующее, потому что он упал, как подкошенный, рыча сквозь зубы, прикладываясь скулой и лбом о пол. Что-то заставляющее едва не ломать себе хребет от напряжения, в которое завязалась каждая мышца. Вцепившись пальцами в кровоточащее плечо и тем самым причиняя ещё большую боль.
Бля-я.
Бля… бля! Больно, сука, больно!
Ему казалось, что мясо заживо сдирают с рёбер и не дают шевельнуться. Вывернуться. И палочки, блядской палочки нет.
— Куда намылился, щенок? — пыхтит кто-то, и, открыв слезящиеся глаза, Малфой замечает пожилого мужчину в сбившейся одежде и с оскаленным в улыбке ртом. Губы его разбиты, а часть лица словно обожжена, отчего кожа была похожа на красную бумагу.
Приспешник.
Драко видел его впервые и уже ненавидел всей душой.
Ублюдочный старикан направил на него свою палочку, проворачивая кисть всё сильнее, от чего боль и окаменение внутри завязались таким плотным узлом, что впору было сдохнуть. Или орать, как ненормальному.
Но он не мог издать ни звука.
И дыхание.
Дыхания нет. Плотный обруч обхватывает рёбра и сжимает их.
А Малфой только смотрит, обещая всех чертей преисподней. Пока бесы в его груди корчились от боли и отсутствия кислорода, разрывая когтями свою живую клетку в поисках выхода.
— Ищешь кого-то? — он подходит так спокойно, будто за его спиной не разрываются заклинания и не мрут люди.
Спокоен, а в глазах помешательство, которое было таким осязаемым, что почти имело форму. Старик наклоняется и опускает палочку. Кислород медленно всасывается в лёгкие, а внутренности отпускает.
— ...т… еб… ись… — хрипит Драко сквозь сведённую челюсть.
Чувствует, как покорёженные внутренности не желают возвращаться в норму. Лёгким едва удаётся наполняться воздухом, смешанным с собственной кровью.
Теперь он чётко чувствовал её не только на ладони, но и на языке. Она поднималась изнутри вместе с отвратительно-горькой желчью. А вот этот вкус был хорошо ему знаком.
Желание блевать в последнее время появлялось достаточно часто.
Глаза у приспешника были пустые и бессмысленные, если можно было бы сказать так. Человек без сути и без стержня.
— К девчонке направляешься? — он всё скалится. — С ней там сынишка Логана. Развлекается.
Развлекается.
Развлекается Миллер.
С его Грейнджер. Грязный выродок.
— Что? — хрип опаляет горло, а протестующее тело само совершает рывок в попытке подняться.