Люська убежала. В санблоке повисло молчание, как это бывает, когда все ждут чего-то важного и не хотят гадать.
— Жопа ты с ручкой, извини за выражение, — сказал Кудинкин приятелю. — Проверил бы дверь…
— Ты здесь раньше меня был, — огрызнулся Орехов.
— Я здесь был в порядке личной инициативы. И сдал тебе троих с оружием. Премию-то получил? С тебя бутылка.
— Вычти из того ящика, который ты мне наобещал, — заявил Орехов.
Лидия хотела закричать на них, но вдруг поняла, что менты затеяли эту пустую свару, потому что им стыдно как мужикам и профессионалам — проворонили ее Коленьку. Могли спасти и не спасли.
Вернулась Люська, и Лидия первым делом ухватилась за ультрафиолетовую лампочку.
— Выключите свет, — скомандовала она.
Растворители и отбеливатели не понадобились: в ультрафиолетовом свете под черным маркером явственно различались строчки Ивашникова.
— Это нам с тобой, — громко зашептала Виталику Люська. — Номер счета для дочки Николая Ильича… А это расчеты по «Бытхиму». Виталик, он надеялся, что ты «Бытхим» реконструируешь.
Чаще всего повторялось Лидино имя — «Лида Рождественская», «Лида Ивашникова», «Лида и Коля поедут на Майорку». И наконец — «Я попросил Брехунца позвонить жене».
— В яблочко! — Орехов включил свет. — Кто знает адрес его жены?
Виталик стоял бледный.
— А ты, лопух, еще чай ходил к ней пить, — отстранилась от него Люська. — Я знаю!
— Выходим, выходим, — заторопил всех Орехов. — Кирюшка, поехали на твоей машине. Мне пока предъявить ей нечего, поколю ее как свидетеля, а ты сиди во дворе и следи, куда она потом поедет. Не дома же она держит мужа… Хотя как знать, может, помирились. — Он посмотрел на Лидию и осекся. — Лидия Васильевна, вы можете оформить экспертизу актом?
— Бланков нет, — пожала плечами Лидия. — Поеду на работу, оформлю акт.
— А я потом к прокурору за постановлением на обыск, — добавил Орехов. — В общем, день на процедуры уйдет. Напишу рапорт, чтобы дело ОПГ Фиделя объединить с делом о пропаже Ивашникова Николая Ильича… Нате вам ключи от подвала, перепишите все скрытые надписи. Потом созвонимся.
И Орехов с Кудинкиным ушли.
Писание протокола — самое занудливое из необходимых дел, придуманных человечеством. Писание протокола в темноте занудливее ровно в два раза.
Люська выключала свет, Лидия освещала очередную надпись ультрафиолетовой лампой, потом Люська включала свет и Лидия диктовала Виталику:
— На левом дверном наличнике на расстоянии полутора метров от пола сделанная, возможно, почерком разыскиваемого скрытая надпись: «Лидка, любимая»…
Особенно ее злили процедурные формальности: экспертиза почерка не проведена, значит, надо писать «возможно, почерком разыскиваемого». А это не «возможно, Колька», это ее Колька, Коленька! Единственное, что грело Лидию, — ее работа приближала арест ненавистной Марьсергевны.
Люська, занятая меньше других, отвлекала ее разговорами:
— Лидия Васильевна, она же ни за что не признается… Лидия Васильевна, ну сделают у нее обыск, пускай найдут любую вещь Николай Ильича, она скажет: я жена, мне муж оставил… Лидия Васильевна, капитан же правильно сказал: в квартире она его не держит…
Дошли до расчетов по «Бытхиму». Включать и выключать свет пришлось раз десять. Лидия не могла запомнить длинные колонки цифр и злилась из-за пустоты этой формальной работы. «Бытхим», «Бытхим», чего-то там, ты весь горишь в огне…
— Люсьена, а что такое «Бытхим»?
— Склады заброшенные, там химикатов два эшелона, а просто так свезти их на свалку нельзя, надо переработать…
Дальше Лидия не слушала — до нее дошло:
— Едем!
На самом деле, не станет же Марьсергевна держать похищенного у себя в квартире!
МНЕ СТОЛЬКО НУЖНО ТЕБЕ РАССКАЗАТЬ!
У Виталика появилась иномарка, подержанная, очертаний восьмидесятых годов. Хотя, может, она у него была давным-давно — во всяком случае, Люська по поводу машины Виталику вопросов не задавала, а Лидия тем более.
На Волоколамском шоссе, точно под мостом окружной дороги, этот памятник автомобилестроения заглох, и пришлось его толкать, потому что машина под мостом — гарантированная авария. Зато потом Лидия со второй попытки поймала частника и уговорила его за пятьдесят рублей ехать хоть на «Бытхим», хоть к черту на кулички. Но в это время завелась Виталикова машина, и, оставив разочарованного частника, они поехали дальше.
«Бытхим» оказался не такими складами, как представляла себе Лидия. Это был целый город пакгаузов, бараков и металлических бочкообразных ангаров со своей железной дорогой.