– И вы считаете, что это в ее характере-сдаться без боя? Не логичнее ли предположить, что она захочет отомстить?
– Кейлеб недосягаем! Он обладает огромным влиянием и силой. Такое предположение беспочвенно.
– Для вас он тоже недосягаем?
– Причем здесь я? Мы компаньоны. Мы обязаны находить общий язык и в каких-то случаях идти на компромиссы.
– Когда вы в последний раз разговаривали с мистером Кейлебом?
– Вчера. Он звонил мне домой из Филадельфии в районе двух часов дня. Разумеется, об Айлин мы не разговаривали.
– Вчера днем вы были дома?
– Да. Я целый день работал над новым проектом. К чему вы это спрашиваете?
– Так. Мне показалось, я вас видел иа северном шоссе.
– Вам действительно показалось. Его глаза превратились в заклепки.
– Спасибо за помощь.
Он что-то пробурчал на языке племени «Мня-Мням» и протянул мне руку. Она была мягкая и влажная, как дохлая рыба.
Ничего нового, кроме того, что Хардинг мне солгал о телефонном звонке, я из этой беседы не вынес.
Внизу, у входа в концерн, я встретил Глэдис ФоуЛи. В солнечном свете ее глаза были просто волшебными. Я готов был бросить все на свете, усадить эту женщину на скамейку в парке и смотреть на нее часами. Вряд ли своим видом я доставил ей хотя бы частицу подобного удовольствия. Увидев меня, она мягко и приветливо улыбнулась.
– Вы зачастили к нам.
– После знакомства с вами это не удивительно.
– Вам это не идет. Вы ведь детектив, не так ли?
– Я уже не удивляюсь вашей проницательности. У меня идея. На носу время ланча. Не возражаете, если я предложу вам что-нибудь перекусить в компании Шерлока Холмса?
Она немного смутилась, посмотрела на часы, взвесила все «за» и «против» и согласилась.
– Больше часа я себе позволить не могу. Концерн без меня развалятся.
– Чудесно. Совсем рядом есть миленький ресторанчик, где подают дары моря.
Мы вместе направились к моей машине. Рядом с такой женщиной я чувствовал себя красавцем. Думаю, она этого так увидела.
«Плавник акулы» неплохое заведение, я люблю в него заглядывать, когда шелестит в кармане. Нас усадили у окна за двухместный столик, где я мог в полной мере разглядывать свою собеседницу, даже если она сочтет меня наглецом. Знакомый официант, впервые увидев меня с женщиной, лез из кожи вон и бесконечно подмигивал мне, пытаясь оказать поддержку, в которой я не нуждался.
Мы заказали омаров в скорлупе, салат из анчоусов и форель под винным соусом. Такое я позволил себе впервые в жизни.
– Ну, а теперь признавайтесь, что вы хотите из меня выудить?
– Если сочетать приятное с полезным, то скажу откровенно, меня интересует ваш концерн.
– Вы думаете, это интересно? Мы закупаем в Латинской Америке кофе в зернах в обмен на трактора и считаемся монополистами в области поставок в нашу страну самых лучших его сортов. Выгодный бизнес. Могу вам сразу сказать, что криминального в этом ничего нет.
– Предприятие целиком принадлежит Эрвину Кейлебу?
– Он держит в руках контрольный пакет акций.
– Кому принадлежит другая половина?
– Рэнделу Хардингу. Они компаньоны. Хардинг очень богатый человек. Кейлеб открыл дело десять лет назад с помощью его капиталов. Тогда это была мелкооптовая фирма. Теперь она превратилась в гигантский концерн.
– Почему же Хардинг оказался на вторых ролях?
– У него нет тех деловых качеств, которыми обладает босс. Весь успех столь мощного роста можно отнести на счет Кейлеба.
– Акции наследуются?
– Интересный вопрос. У вас есть хватка предпринимателя. Нет, акции переходят к компаньону в случае смерти одного из них. Это справедливо. Хардинг и Кейлеб стояли у истоков дела. Они в поте лица зарабатывали каждый цент. Смешно, если придет сын Кейлеба на место отца и станет указывать Хардингу, как надо работать.
– Что же получит семья, если случится несчастье с одним из магнатов?
– Не дай бог, конечно. Каждый из них имеет огромное личное состояние и страховку. Кейлеб и Хардинг застрахованы на три миллиона каждый. Страховые взносы выплачивает концерн. Это вроде компенсаций.
– Капля в океане. Ну, скажем, Хардинг сегодня умер…
Глэдис дернулась, будто у нее зуб сломался.
– Господи. Какие мысли вам приходят в голову.
– Абстрактные. И все же, что тогда?
– Семья покойного получит страховку в три миллиона, а Кейлеб-акции партнера. Вместо двух владельцев останется один. Я понимаю, к чему вы клоните, но смерть одного из них партнеру невыгодна. Они достаточно состоятельные люди и не будут гоняться за долей компаньона. Замена Кейлеба или Хардинга приведет к большим убыткам. Концерн много потеряет. Каждый из них хорош на своем месте и они прекрасно дополняют друг друга. В этом, мне кажется, уникальность нашей фирмы. Только, по-моему, вас интересует совсем другое.