Харпер грузно упал в обшарпанное кресло и сунул в рот сигару. Забот, как видно, ему хватало, и я решил не задерживать его долго.
– Пока мне удается держать смерть Кейлеба в законсервированном виде, но чувствую, что скоро наша тайна всплывет.
Я так и не понял, себе он это говорит или разговаривает со мной. Он мрачно смотрел куда-то в дальний угол кабинета, и хриплый голос звучал тихо.
– Все, что я могу сказать, – начал я вполголоса, – это то, что все дорожки ведут в концерн.
Он прищурился и внимательно посмотрел на меня.
– Туда я не хочу соваться. Потребуется разрешение прокурора, а у меня нет оснований его затребовать, если продолжать молчать о случившемся.
– Это понятно. Выглядит все не лучшим образом. Концерном я займусь сам, но необходимо найти Хэйзл Кейлеб. Она может пролить свет на многое. Если жива, конечно.
– Паркипс занимается этим, но пока ему ничего обнаружить не удалось. Что у тебя уже есть по концерну?
– Рэндел Хардинг. Он любовник Хэйзл, но не ато главное. Судя по всему, Кейлеб решил стереть с лица земли своего компаньона, по Хардинг его опередил. Версия перспективная, но подтверждений пока не имеет, хотя после смерти одного из компаньонов организация переходит в руки другого, а это десятки миллионов долларов. Для Хэйзл смерть мужа также выгодна. Она получает страховку в три миллиона и полностью распоряжается частным капиталом Кейлеба. Если учесть, что Кейлеб держал жену на голодном пайке, то Хэйзл вполне могла пойти на сговор с Хардингом. Каждый в этом случае получил бы свое. Есть еще некоторые мелочи, косвенно подтверждающие версию об участии Хэйзл в убийстве, но всерьез об этом говорить рано.
Харпер внимательно выслушал меня, мотая головой, и грустно заметил:
– Ты сам копаешь себе могилу, парень. Помимо наших дерьмовых выводов и прочей суетни существует большая политика, куда таких, как мы, близко не подпускают. Мы жалкие черви, наш удел копаться в навозе и вылавливать шпану. Концерн Кейлеба поддерживает мэрия, а также правительство и другие влиятельные силы. Кейлеб вносил в казну огромные деньги. Нет Кейлеба – эту задачу будет выполнять Хардинг, но концерн работу не остановит. Тысячи рабочих мест на тракторных заводах, долгосрочные договора с Латинской Америкой, порт, крупнейшие в стране поставки кофе. Одних налогов концерн Кейлеба платит больше, чем вся Калифорния. Если мы докажем всему миру, что Хардинг убил Кейлеба, то в газовую камеру пойдешь ты, а меня в лучшем случае отправят на пенсию. Хардинг неуязвим. Третьего лица, которое может занять пост президента концерна, нет. Это частная фирма, и они сами выстроили свою управленческую структуру. Вашингтон не вправе посадить во главе концерна своего человека. Никто не позволит пустить эту фирму с молотка на благо и утешение вдов и закона. Так что пока не поздно, начинай копать в другом направлении. Меня устроит, если ты докажешь причастность Хэйзл Кейлеб к убийству мужа, только не цепляй при этом Хардинга. Другого совета я тебе дать не могу.
– Я ведь копаю не там, где мягко, а там, где что-то лежит. Извини, лейтенант, тут я ничего не могу с собой поделать. Возможно, я старомоден и отстал от жизни, но это мои проблемы. Убийца остается убийцей. Если Вашингтон сочтет нужным вздернуть козла отпущения, ничего не поделаешь, но я привык выполнять свою работу так, как того требует закон. Пусть паршивый и несовершенный. Истина не всегда красива, чтобы нравиться.
Харпер скрипнул зубами.
– Не читай мне лекций, сыщик. Я не одни портки протер за этим столом, но не заработал даже на приличные ручные часы. Меня не надо учить жить и объяснять мне основы законодательства. Скажем так: когда дело касается местной шпаны, мы на своем месте, но когда нас угораздило влипнуть в дерьмо мамонта, то нас смешают с ним и забудут. Считай, нам не повезло.
– Вот именно. Маховик не остановишь, будь что будет. Кстати, по ходу дела я столкнулся с наркотиками. Кто сможет проконсультировать меня по этому вопросу?
– И ты добрался до порошка? У нас только что проходило совещание по этому вопросу. Лейтенант Доил возглавляет отдел по борьбе с наркобизнесом. Он сейчас у себя. Поднимись на третий этаж и загляни в тридцать седьмую комнату. Если у него есть время, он поговорит с тобой. Я ему позвоню.
Перед уходом я посоветовал Харперу направить Паркинса в Камер-Холл и заняться холодильником. После беседы с патологоанатомом я понял, что этот чертов холодильник мог стать моим алиби, если покумекать над этим. Пора скидывать с себя шкуру козла отпущения, пусть ее примерит Харпер. Глядишь, зашевелится.