– Охраняю ящик с песком. Теперь его никто не украдет.
– Вы заодно с этой женщиной?
– Я не вижу здесь женщин.
– Скоро увидите. Далеко ей не уйти.
– Поживем, увидим.
– Поживем? –Мейкоп осмотрелся. Разбросанные н беспорядке трупы заставили его состроить кривую гримасу.
– Вы камикадзе? Я не прощаю оскорблений. Вы наверняка знали, во что впутываетесь, теперь пеняйте на себя. Жизнь для вас дело прошлое.
– У вас мог бы состояться диалог, будь мы на равных. Ни одна из форм допроса меня не воодушевляет.
– Не в вашем положении ставить условия.
– Как сказать, мистер Мейкоп. Или вас не интересуют деньги, уплаченные за товар? Склады, забитые героином?
– Вы-то этого не знаете. А потому торговля не уместна. Вас наняли вытащить эту бабенку..Она действительно человек осведомленный, а вы чужак. О товаре знают те, кто с ним работает. Эти люди мне известны. Вы не входите в число лиц, которыми я интересуюсь.
– Ваша осведомленность привела уже к плачевному исходу, Мейкоп. Вы слишком самонадеянны.
– Возможно. Но ваши попытки показаться осведомленным и полезным ни к чему не приведут. Трата времени не пустословие.
– Меня можно понять. В этой жизни не получаешь того, что заслуживаешь, а лишь то, что выторговываешь. И все же я полезней вам живой, чем мертвый.
– Какой-то глупец внушил сам, что вы умный человек. Не верьте глупцам.
Его лицо стало похоже на ремень из грубой кожи. Мейкоп развернулся и направился к лестнице, на ходу что-то шепнув корейцу. Кореец по цепочке передал приказ блондину, но уже без стеснений, а в полный голос.
– Кит, доставь гостью удовольствие. Прекрати его мучения.
Слова корейца доставили удовольствие блондину, но не мне. Отвратная ухмылка вновь всплыла на поверхность.
– Не думал же ты, дружок, что тебе все сойдет с рук. Так что оставайся здесь на вечные времена.
– Всю жизнь мечтал об одиночестве. Мейкоп медленно поднимался по лестнице, остальные следовали за ним. Внизу остался только Кит. Человек, который получил право распоряжаться моей жизнью. Вот за это я их ненавидел больше всего. Вот поэтому посвятил свою жизнь войне с этим отребьем и никогда не жалел об этом. Мне и в голову не приходило, что я умру своей смертью в глубокой старости, но подыхать, как крыса, придавленная бревном – это не романтично. Этого допустить нельзя.
Осмотревшись по сторонам, Кит передернул затвор автомата и вскинул его на изготовку. Страшно мне не стало, только зубы заскрипели. Однако блондин почему-то тянул с расправой. Секунды стали казаться часами. Только бы хватило выдержки.
– Тебе не страшно, дружок?
– А тебе? Мне надоест, я перегрызу цепь, сниму с тебя штаны и выдеру.
Мне показалось, что ему и впрямь стало страшно.
– Грызи. Я хочу посмотреть, какие у тебя зубы. Но только времени у тебя много не будет.
Блондин направился к центральному узлу, где переплелись стальные трубы. Он начал откручивать один за другим вентили и наружу из труб вырвались мощные струи воды. Кафельный пол тут же скрылся под мутным потоком. Когда Кит закончил работу и добежал до лестницы, уровень воды достиг его щиколоток. Что касается меня, то я сидел в луже во всех смыслах. Мейкоп оказался прав, я слишком самонадеян. Вырвать наручник из стальной скобы можно лишь при помощи лома. а рука при всем желании таковым стать не могла. Кажется, я переиграл. Успех встречи с Блэком вскружил мне голову. Такие просчеты не игра в карты на интерес. Здесь ставки повыше.
– Теперь тебе страшно, дружок? – язвил, поднимаясь по лестнице, блондин.
– Еще бы, насморк схватить можно.
– Закаляйся.
– За такие шутки хозяин уши надерет.
– Плевать мне на хозяина. Через час нас здесь не будет. Нам известны адреса складов Блэка. Ты опоздал со своими услугами.
Кит поднялся на верхнюю площадку, но уходить не торопился. Стоя возле двери, он поигрывал автоматом и ждал. Гнусный тип, наверняка он сам, собственноручно, вздернул свою подружку в сарае.
Вода прибывала, как прилив у доков Фриско за железными воротами шлюзов. Три струи диаметром в столетнюю сосну водопадом вырывались наружу с силой, способной сбить быка на своем пути. Вода уже поднялась мне по пояс. Встать я не мог, мне удалось приподняться на два фута, цепь наручников натянулась, кольцо врезалось в кисть, это все, что я мог сделать, продлив себе жизнь на две, три минуты.
Блондин все еще оставался на месте. Вряд ли он выстрелит, это лишит его удовольствия созерцать процесс последней агонии. Тем временем пода подступала к горлу. Четыре трупа, как надувные матрацы, всплыли на поверхность и покачивались на мелкой ряби волн.