Еще один прыжок, черный силуэт сделал фуэтэ, как балерина, и его нога долбанула меня по плечу. Я выронил револьвер н отлетел в угол. Чувствительный удар, не нога, а молот. Тип в черном замер, напыжился и приготовился к новой атаке. Теперь, когда я увидел его лицо, то понял, что не ошибся. Косоглазый прихвостень Мейкопа уже встречался мне в бойлерной ферме.
– Здоров ты лягаться, приятель, – прохрипел я, ожидая нападения. Его свирепая физиономия не сулила быстрого выздоровления. Китаец сделал вдох, сжался в пружину, но прыгнуть я ему не дал. Мне удалось выхватить один из отнятых револьверов раньше, чем косоглазый приготовился снести мне череп пяткой. Выстрел наделал много шума, но зато освободил проход. Я вскочил на ноги и кинулся к двери. Выбив се ногой, я ворвался внутрь, бросился на пол и откатился за стол.
Два выстрела, сделанных мне навстречу, адресата не достигли.
Перевернув дубовый стол на бок и встав на колени, я выглянул из-за него, держа оружие наготове.
Блэк сидел на стуле со связанными руками. За его спиной стоял Мейкоп, приставив револьвер к виску хозяина. Ужас так исказил лицо Блэка, что на него тошно было смотреть.
– Если ты шелохнешься, я вышибу ему мозги, – прорычал Мейкоп.
В этом смысле я ему верил.
– Ты сказал, что знаешь, где его склады. Что тебе надо от него?
– Склады пусты.
– А при чем здесь Феркенс? Ты решил спалить город от злости и думаешь, тебе сойдет это с рук?
– Я знаю, что делаю.
– Вряд ли. Ты глупец, Мейкоп.
– Посмотрим.
– Оставь его в покое.
– Черта с два!
Блэк попытался что-то сказать, но не смог. На мертвенно бледном лице лишь шевелились пересохшие губы. Стрелять я не решался, мог задеть Блэка, а он мне еще нужен, время играло против меня. Я остался один и не знал, как обстоят дела в коридоре. Нас разделяло пять шагов и пять секунд на решение всех проблем.
– Значит, ты не сдох, – прошипел Мейкоп.
– Разве я могу уйти раньше тебя? Нет, приятель, только после.
– Не выйдет.
Я взвел курок и выбросил руку с револьвером вперед. Мейкоп выстрелил первым. Пуля снесла Блэку полчерепа. Я нажал на спусковой крючок дважды. Первая пуля угодила Мейкопу в левую руку, вторая перебила ключицу. Его отбросило назад и он вывалился на террасу под открытое небо.
Я выскочил следом. Чикагский монстр с разъяренным видом отползал к карнизу, отгороженному от края крыши низким парапетом. Кроме злобы в налитых кровью глазах я ничего не видел.
– Я не прощаю оскорблений, Мейкоп. Ты камикадзе. Жизнь для тебя дело прошлое.
– Будь мы на равных, я бы с тобой поговорил.
– Предсмертный бред. Какой-то глупец внушил тебе, что ты умный человек. Не верь глупцам.
Я вынул из кармана второй револьвер и бросил Мейкопу. Ему удалось поймать его правой рукой. У этого подонка еще хватало сил и он, корчась от боли, поднялся на ноги. Я ждал с опущенным вниз оружием. Кроме отвращения этот тип во мне ничего не вызывал, но его железной воле можно было позавидовать. В таком состоянии не идут на дуэль, и я дал ему возможность выстрелить первому. Его пуля разбила плафон над дверью, моя попала в цель. Мейкопа отбросило назад и он перевалился через парапет. Падение с сорок четвертого этажа не могло его напугать, вряд ли он падал живым.
Чужую пушку, из которой мне пришлось стрелять, я бросил вслед за бывшим удачником из Чикаго.
Вернувшись в коридор, я подобрал Паркинса, который все еще пребывал во сне, взвалил его на плечо и направился к лифту.
Вызвав кабину, я встал спиной к стене и ждал. Обратный путь обошелся без приключений. Внизу я свалил свою ношу в кресло и сказал портье, чтобы тот вызвал «скорую» и полицию.
На улице скопилась толпа зевак, не каждый день с неба падают трупы. С другого конца Мебил-стрит послышался вой сирены.
Заваруха в городе продолжалась. Многое теперь зависело от копов – насколько у них хватит оперативности и решительности.
Вишневый «паккард» поджидал меня на другой стороне. Я сел в машину и поехал на вокзал. Фосфорные стрелки часов на приборном щитке приближались к восьми.
4
За три минуты до отхода поезда я подошел к пятому вагону. Пожилой проводник в роговых очках с тусклыми серыми глазами за линзами попросил предъявить билет.
– Много народу в вагоне? – спросил я. Старик заметно удивился, очевидно, он не привык к вопросам.
– Человек восемь, сэр.
– Пять дней назад ваш поезд выполнял тот же рейс?
– Совершенно верно.
Вместо билета я сунул ему пятидолларовую бумажку.