– Вскрытие покажет, – телеграфировал Паркинс от стены.
– О'кей! Если я ехал ухлопать его, то обошелся бы без местного ковбоя и сам нашел свою жертву, а не светил бы на дороге. К тому же в груди покойничка убийца забыл пулю двадцать пятого калибра, а я пользуюсь тридцать восьмым.
Сказав это, я осекся. До меня дошел смысл всей затеи, но с большим опозданием. Я попался на гнилой крючок. Не успел я привести свои мысли в порядок, как в кабинет вошел один из моих конвоиров и бросил на стол сумку Хэйзл.
– Нашли в его машине.
Харпер расстегнул ее и высыпал содержимое на стол.
– Вот и нужный калибр. Отнеси на экспертизу, Леви.
Сержант достал из шкафа пластиковый пакет, взял револьвер двумя пальцами за ствол и, упаковав, вышел, унося доказательство моего участия в грязной заварухе. Лейтенант что-то говорил Паркинсу, а я под его бубнеж промывал свои мыслишки. У меня взмок лоб. Как можно упустить из виду сумку с оружием? Мне ее подбросили, а я купился. Теперь все выглядит не так, как я успел себе нарисовать.
– Ну что скажешь, сыщик?
– Сумку мне подкинули…
Харпер покатился со смеху, чуть не потеряв верхнюю челюсть, однако успел подхватить ее большим и указательным пальцами и водворить на место.
– Так бойко начал и так глупо кончил. Нет, так дело не пойдет. Ее «кадиллак» тоже подбросили к твоей конторе? Пастух не одного тебя видел. Хватит вилять. Начинай свою песню снова, и лучше, если она начнется с Хэйзл Кейлеб.
– О'кей. Вначале я подумал, что она пришла потаращиться на меня, но, как видно, примеривалась. Ей удалось выбить меня из колеи и взять вожжи в свои руки.
Я начал рассказывать сегодняшнюю историю, не вдаваясь в некоторые подробности, а Харпер ковырял зубочисткой в дупле и довольно кивал головой, как учитель отстающему ученику, который вдруг стал подавать надежды. Закончил я на исчезновении Хэйэл.
Теперь лейтенант выглядел не так, как поначалу-готовым заключить меня в объятия. Лицо его стало жестким, будто раз и навсегда вырезанным из дубового бревна.
– Ты уверен, что убили именно Кейлеба?
– А разве вы этого не знали?
– У него на лбу не написано, а нам в голову не пришло спросить у трупа его имя. Худшая сторона этого дела даст тебе по морде и вряд ли ты выкрутишься.
– Отпечатки пальцев на револьвере – еще не доказательство.
– Спусти пар. Больно прыткий. Если я тебе поверю, этого мало. Алиби ты, конечно, не имеешь.
– Сам знаешь. Я не могу ради этого купить себе жену. При моей работе алиби требуется круглосуточно. Не напасешься.
– А надо бы. Если даже предположить, что Хэйзл Кейлеб убила своего мужа, а потом решила подставить тебя, то кто в таком случае убил ее?
Я подпрыгнул на стуле.
– Убил?!
– Красиво сыграно. Но здесь не Бродвей, парень. Мы нашли ее труп в двадцати ярдах от калитки Камер-Холла в кустарнике. Не хочешь же ты сказать, что она подбросила тебе сумку, ушла в сторонку и перерезала себе бритвой глотку. И все это ради того, чтобы тебя подставить.
Мне казалось, что я плыву в лодке без весел против течения и меня сносит к водопаду.
– Не слышу аргументов. Ты утверждал, что все проще пареной репы. Убийство Кейлеба – это грандиозный скандал, каких не было во фриско больше десяти лет. Тут отговорками не отделаешься.
– Я не готов к вразумительным разъяснениям, лейтенант. Здесь нужно провести тщательное расследование.
– Мне проще тебя посадить. Харпер нажал на кнопку, встроенную в стол, и в комнату вошел коп в форме.
– Отправь малого в камеру. Пусть подумает до утра, потом продолжим.
Решение Харпера было правильным. Я выглядел выжатым лимоном и пользы от меня никакой. Так я оказался за решеткой внутренней тюрьмы – впервые в жизни в качестве постояльца. Лихо он меня обработал: я и глазом моргнуть не успел, как очутился в клетке по обвинению в убийстве, да еще без алиби. Но суду будет трудно подобрать для меня веские мотивы. Наши пути с Эрвином Кейлебом никогда не пересекались и убивать его у меня не было ровно никаких причин. Но не в этом дело, игра с самого начала идет против правил, что, собственно, и сбило меня с ног. Кто кому строит ловушки и какую преследует цель, понять невозможно. Если бы кутерьму с убийствами затеяли профессионалы, то в деле не осталось бы темных пятен. Они чисто выполняют свою работу, загоняя следствие в тупик. Остальное зависит от опыта сыщика. Или ты их или они тебя. Но в данном случае отсутствует логика. Меня завели в темный лабиринт и оставили одного.
Всю ночь я провел с сигаретой во рту и ни на секунду не сомкнул глаз. Хмурый рассвет заглядывал в крохотное окошко, когда за мной пришли и вернули в тот же кабинет, на тот же стул.