Глава IX
1
Битый час я убил на то, чтобы отыскать усадьбу «Магнолия», и затраченное время но было выброшено на ветер. Свет в окнах первого этажа придал мне сил и уверенности, что все так, как я себе рисовал.
Оставив машину у обочины, я прошел через редкий перелесок и приблизился к ограде. По моим прикидкам от виллы до железнодорожного переезда, где некую леди ждал «роллс-ройс», не более трех миль.
Мне не пришлось лезть через забор, калитка не запиралась, а ограда со временем стала такой ветхой, что ее можно свалить одним толчком плеча. Сад зарос, тропинки и дорожки сравнялись с землей. Что-то очень похожее на Камер-Холл, старое, ненадежное и отмирающее, как и сами хозяева поместий. Я не стал изображать из себя следопыта и и прятаться по кустам, а направился к дому. Белый роскошный «роллс» стоял у каменного крыльца, элегантный и безупречный, бросающий вызов всем и вся.
На мой звонок открыла темнокожая горничная и очень удивилась, увидев меня.
— Ждали кого-то другого, мисс?
— О… Я даже не знаю… Должны привезти продукты.
— Я не продукт. Я фрукт, да еще какой! Отстранив вконец растерявшуюся женщину от двери, я пошел в ту сторону, где больше света. Это была просторная гостиная с пылающим камином и старой добротной резной мебелью. Хардинг в бархатной куртке с атласным стеганым воротником сидел в глубоком кресле с высокой спинкой и курил сигару. Симпатичный молодой человек в дорогом костюме стоял у окна в полупрофиль. Когда я вошел, Хардипг лишь поморщился, а молодой джентльмен повернул голову в мою сторону и сказал:
— Я видел вас в окно и не мог догадаться, кто вы. Сейчас мне кажется, что вы полицейский.
— Вы проницательны. А вы, если не родственник хозяев, то врач.
— Гениально. Вы Шерлок Холмс?
— Он самый. Доктор Ватсон остался в машине.
— Зачем вы пришли? -холодно спросил Хар-динг.
— Я же обещал вам, что зайду.
— Очередная попытка запугать меня? Пустая трата времени.
Молодой человек присел на край стула, сложил свои тонкие длинные пальцы и внимательно наблюдал за разыгрывающейся сценой. Я не стал церемониться, а снял шляпу и, закурив сигарету, плюхнулся на кушетку.
— Давайте не будем играть в кошки-мышки, Хардинг. У вас своих забот хватает и у меня есть еще дела. Никто никого не пугает. Совершен ряд преступлений и они не могут остаться безнаказанными. Вы можете пролить свет на кое-какие детали. В деле фигурирует ваш концерн и скандал неминуем. Вы сами это знаете, но есть вещи важнее концерна.
— Вы себе противоречите. Говоря о скандале, связанном с концерном, вы надеетесь, что я, владелец концерна, помогу вам раздуть этот скандал.
— Скандал полбеды. Но здесь немало уголовщины. Гнусной, низкой уголовщины, причем с кровищей вокруг.
— Вряд ли я смогу вам помочь. Кейлеб мертв. Об этом все знают. Его темные делишки не опорочат нашу фирму.
— Либо вы глупы и простодушны, либо так наивны, что полагаете выйти сухим из дерьма, не запачкавшись.
Молодой человек поглядел на меня с удивлением. Хардинг дернул левой бровью, но никто не произнес ни слова, Я продолжил:
— Хорошо, Хардинг. Будем взаимно вежливы. Вы поможете мне, я вам.
Брови хозяина поползли вверх. Он не ожидал такой наглости.
— Вы — мне?!
— Конечно. Этот молодой человек пытается вытащить Хэйзл Кейлеб из наркотического криза. Возможно, я не так выражаюсь, но суть такова, не правда ли? Хэйзл в вашем доме и быстро вы ее не перепрячете, — Хардинг открыл рот, но я продолжал. — Не надо спорить. Пустое дело. Страшнее то, что Хэйзл Кейлеб подозревается в убийстве мужа И в ряде других преступлений.
— У нее есть алиби! — вскрикнул Хардинг и тут же осекся.
— Нет у нее алиби. Вы заинтересованное лицо и как алиби не подходите. Я совершенно уверен, что Хэйзл непричастна к убийству, но мне нужны доказательства. Не ваши и не Хэйзл. Речь идет о других людях. Чтобы прижать убийцу к стенке, необходимо многое прояснить. Те свидетели, на кого я рассчитывал, превратились в трупы. В Лос-Анджелесе поджидала та же участь миссис Кейлеб, но вы вовремя сняли ее с поезда. Те, кто не прятался, погибли. Детская игра. Знаете? Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать. Хэйзл не нашли. Ее ищут. Ищут те, кто хочет убить, ищут те, кто хочет предъявить ей обвинение в убийстве.
— Шантаж. Дешевый шантаж!
— Была бы польза. Вы ослепли в ваших четырех стенах и ничего не видите. Вы не видели и тогда, когда взяли в компаньоны афериста, который на ваши деньги создал мощнейшую организацию, губящую людей, и теперь пожинаете плоды. Женщина, которую вы любите, погибает от этого зелья, бесчисленное множество людей уже погибло, и в этом немалая заслуга Рэндела Хардинга. Бездействие тоже зло, если оно покрывает таких людей, как Кейлеб.
— Вы пришли читать мне мораль?
— В день убийства Кейлеба вы были с Хэйзл?
— Да.
— В таком случае, когда его убили?
— Не знаю.
— Почему же вы решили, что виделись с ней именно в это время?
— Она мне сказала, что Кейлеб мертв. Я видел, как шевелятся шторы в углу гостиной и понимал, что там кто-то стоит. Мне было необходимо вызвать Хэйзл на разговор и я знал единственный способ. Жестокий, но единственный.
— А миссис Кейлеб знает, что ее сын убит? За занавеской раздался крик и долгое протяжное «нет».
Я быстро подскочил к шторам и раздвинул их. Схватившись за голову, посреди темного проема, в длинном шелковом халате стояла женщина с растрепанными темными волосами. Ее качало. Я подхватил ее под руку, вывел в гостиную и усадил в одно из кресел. Молодой человек меня грубо оттолкнул и, надо сказать, у него это получилось.
Хардинг схватил с пола саквояж и поднес врачу.
Он выглядел таким же бледным, как и женщина. Хэйзл трясло, словно она находилась под током. В ход пошли пилюли, графины с водой, шприц, укол, подушка под голову и прочее. Я стоял в стороне и ждал. Все это мне очень не нравилось, но нельзя удалить нерв из зуба безболезненно, тем не менее я не испытывал жалости к этим людям. Их собственный пожар они должны тушить сами.
Через некоторое время все понемногу успокоились. Хэйзл пришла в себя и как-то странно взглянула на меня.
— Вы тот детектив, к которому ходила Нелли?
— Он самый.
— И вы занимаетесь этим делом?
— Уже закончил.
— Боже! Но кто же ваш наниматель?
— Вы. Вы заплатили мне тысячу долларов, а я привык отрабатывать деньги, прежде чем получить право их тратить.
После долгого, тягостного молчания она еле слышно прошептала:
— Вэнс, мальчик мой… Кто тебя убил? Кто?
— Ваш сын был важным свидетелем.
— Свидетелем чего?
— Лучше, если мы начнем с вас. Ведь вы первая обнаружили труп мужа.
— Наверное. Во всяком случае, в первые часы после его смерти. Мне просто повезло, что я сама осталась живой.
— Постарайтесь рассказать все по порядку.
— Я слышала разговор Эрвина по телефону. Он договаривался с Глэдис о встрече в Камер-Холле. Эрвин не знал, что я дома и говорил достаточно откровенно. А уже до этого я знала, что он намерен поместить меня в психиатрическую больницу, из которой есть только один выход-на кладбище. Если бы мне удалось застать его с любовницей и подать на развод раньше, чем он осуществит свой замысел, все его планы рухнули бы. Из телефонного разговора я поняла, что Эрвин встречается с Глэдис в старой усадьбе и решила их накрыть, а если не получится, то убить мужа. Да, да, убить. В тот момент я на все была готова. На следующий день Эрвин уехал на встречу с Глэдис. Я выждала час и поехала в Камер-Холл, вооружившись револьвером.
— Откуда у вас револьвер? — перебил я.
— Мне подарил его отец. Очень давно, когда мы жили на ранчо, где хватало койотов, охотившихся за нашим стадом.
— Что вы увидели в Камер-Холле?
— Мне удалось незаметно проникнуть в дом, у меня были ключи. Когда я поднялась на второй этаж, то обнаружила мужа на кухне. Все мои планы пошли прахом. В спальне кто-то разговаривал, точнее спорил, но голосов разобрать я не смогла, дверь была закрыта. Эрвин лежал на полу кухни с бокалом в руке, на столе стояла початая бутылка шампанского и второй бокал, наполненный до краев. Я положила сумочку на стол и склонилась над Эр-вином. Он был жив. Я подумала, что в шампанское подсыпали снотворное, а не яд. Меня охватил страх и растерянность. Я не могла оставаться в Камер-Холле и тут же ушла. Меня так никто и не заметил. Спор в спальне продолжался.