- Ты не передумала приехать ко мне? - спросил Джером, уже мучительно томясь от желания обнять ее. - Обещай.
- Обещаю.
Бриджит лежала в объятиях Джерома, вслушиваясь в его сонное дыхание и думая, что никогда еще не испытывала такого счастья. В каждом поцелуе Джерома, в каждой его ласке было столько тепла и заботы, что и тело Бриджит, и душа ее таяли. Она видела, какой любовью светятся его глаза, и теперь знала наверняка, что действительно была для него настоящей любовью - так же, как и он для нее.
Хорошо, пусть даже он сейчас не просит ее выйти за него замуж, но непременно сделает это когда-нибудь. Когда придет время.
Бриджит понимала, что прошлое оставило в сердце Джерома неизгладимый след и он не торопится. Честно говоря, Бриджит и сама хотела, чтобы у нее было время доказать ему, что она не имеет ничего общего с Эстер.
Кроме того, она хотела справиться со стоящими перед ней проблемами открыть ресторан и завершить перемены, которые происходили в ней в течение трех последних месяцев - из маленькой балованной и капризной девицы леди Бриджит Холлис превращалась во взрослую независимую женщину, которая может гордиться собой.
И она ни в коем случае не хотела возвращаться к облику той глупой пустоголовой вертихвостки, которая понятия не имела, что такое работа. Теперь Бриджит по-новому взглянула на Малкома Уитфилда и на других парней, с которыми ей доводилось встречаться. Сразу же после смерти отца все они исчезли из ее жизни, что убедительно показывало "глубину" их чувств. Бриджит пришла к выводу, что такие ребята, как Малком Уитфилд, чем-то напоминали ее отца. Обаятельные, но не имеющие представления о совести. С их точки зрения, брак - всего лишь средство получить доступ к деньгам жены. Настоящая любовь - это для простаков, а вот сексом надо заниматься при любой возможности, Бриджит сомневалась, имелся ли в том кругу, где ей приходилось вращаться, хоть один муж, который хранил верность жене.
С другой стороны, Джером обладал не слишком легким характером, зато высоко ценил чистую совесть. Такое сочетание нравилось Бриджит куда больше. Она удовлетворенно вздохнула и погрузилась в глубокий спокойный сон.
Тем не менее счастью ее было суждено длиться недолго - беда пришла с рассветом.
Бриджит проснулась, когда часы у кровати показывали без двух минут одиннадцать. Бриджит уже безнадежно опаздывала, поскольку заверила мать, что в девять утра появится дома.
- Джером, - шепнула она, толкнув его в бок.
Он что-то пробурчал.
- Если хочешь, спи дальше, а мне пора вставать и бежать домой. У меня сегодня куча дел. Завтра открываю ресторан.
Джером зевнул и потянулся.
- Иди сюда, поцелуй меня и пожелай доброго утра, моя красавица!
- О нет, не надо! - пискнула Бриджит, уворачиваясь от рук Джерома. - Я должна через пятнадцать минут удрать отсюда, или мама убьет меня. Я обещала ей уже давно быть дома.
Джером улыбнулся.
- Наверное, леди Кариеса ужаснулась, когда ты сообщила ей, что не придешь ночевать?
- Ничего подобного! Мама всегда предоставляла мне полную свободу. Что бы я ни делала, ее ничто не могло вывести из себя.
- Мудрая женщина.
- Насчет мудрости сомневаюсь. На самом деле ее ничего не волновало.
- Все равно твоя мать замечательная женщина.
- Да. - Бриджит вздохнула. - Бедная мама. Последние несколько месяцев нелегко дались ей.
- Ты недооцениваешь ее, Бриджит. Она выстоит.
- Может быть. Думаю, что Мэтт влюблен в нее.
- Садовник?
- Ага.
- Похоже, вполне достойный господин.
- Верно.
- Так в чем проблема?
- Мама очень любила отца. И я не думаю, что она сможет заново кем-то увлечься.
- Забавно. То же самое говорили обо мне и Эстер...
Бриджит внимательно посмотрела на него, и Джером усмехнулся.
- С прошлым покончено раз и навсегда. Ясно? А теперь отправляйся в душ, любимая, пока я полежу тут, погрузившись в воспоминания о прошедшей ночи.
- Включи радио, пока ты нежишься, ленивое создание. Послушай, что говорят о погоде на уик-энд.
Через двадцать минут потрясенный Джером на полной скорости летел по дороге, ведшей к району, где жили мать и дочь Холлис. Бледная как смерть Бриджит сидела рядом и в сильнейшем волнении ломала пальцы. Включив радио, Джером наткнулся на одиннадцатичасовую сводку новостей. И голос диктора продолжал звучать в ушах.
Ирландские террористы почему-то облюбовали для своей акции именно тот район Эпсома, где жили Бриджит и леди Кариеса. На рассвете они взорвали готовый к открытию ресторан, пламя перекинулось на особняк, посадки и на соседние дома.
Бриджит дрожала как осиновый лист, когда Джером подъезжал к их улице. Небо было густо затянуто зеленовато-черным дымом. Бриджит надеялась, что он идет от горящих деревьев, но со страхом думала, не слишком ли она оптимистично оценивает ситуацию. Она не могла представить, что их дом сгорел дотла. А стоило ей подумать, что мать подверглась опасности, как ее затошнило от ужаса.
Джером старался держать эмоции в узде, но это было слишком трудно. Похоже, что дела обстояли далеко не лучшим образом.
В последний раз с таким отчаянием он взывал к Богу, когда был ребенком. Только бы ничего не случилось с матерью Бриджит! И с их домом! Господи, обещаю, если ты сохранишь и Кариесу, и особняк, я не буду давить на Бриджит, склоняя ее к опрометчивому браку. Я буду лишь оберегать ее и всегда помнить о твоей доброте.
Дальше по улице проехать не удалось. Она была перегорожена полицейскими машинами. Джерому не надо было растолковывать, что ситуация критическая. Поняла это и Бриджит.
- Ох, Джером, - только и смогла с отчаянием выдавить она.
Джером оставил машину, и они побежали к углу дома Бриджит, где у полицейского барьера потрясение стояла группа людей.
Вдруг Бриджит схватила его за руку.
- Джером! Смотри, вон мама! С ней все в порядке! Слава Богу!
Джером убедился, что так оно и есть. Но оставался еще вопрос, что будет с домом. Если это чертово строение сгорит дотла, леди Кариеса скорее всего испытает нешуточное потрясение. Как и Бриджит. Теперь-то, когда ему доводилось видеть, как у нее на глазах внезапно выступали слезы, Джером знал, что она куда более чувствительная и ранимая, чем ему представлялось.
- Не плачь, милая, - попросил он. - Не стоит, чтобы мать видела твои слезы. Ради нее ты должна оставаться сильной.
- Да... да, ты прав. Я не должна плакать. Мне надо оставаться сильной. Ведь дом всего лишь дом. Мама жива и здорова. Это самое главное.
Джером был горд тем, как быстро Бриджит смогла взять себя в руки, В ее глазах он увидел решимость оставаться ради матери сильной и смелой, но на всякий случай продолжал обнимать ее за талию, когда они подошли к леди Кариесе, спорившей с усталым и вымотанным полицейским.
- Но как вы не понимаете, офицер, что должны пропустить меня туда?! возмущалась леди Кариеса. - Моя дочь сказала, что к утру будет дома, а Бриджит всегда держит слово. Обещаю, что не буду делать никаких глупостей. Но мне надо знать, что с моей до...
Леди Кариеса резко повернулась, когда Бриджит коснулась ее плеча.
- Мама!
У леди Кариссы было такое выражение глаз, что Джером понял: ничто на свете не может сравниться с материнской любовью. Лишь на мгновение его охватила печаль, что он был лишен ее, но затем Джером почувствовал радость, что женщина, которой суждено когда-нибудь выносить его ребенка, выросла под присмотром любящей матери.
- Ох, Бриджит! - вскрикнула Кариеса. - Я так волновалась! - Она крепко обняла дочь, приговаривая: - С тобой все в порядке! Все в порядке! Мэтт, смотри, с ней все хорошо! Мое драгоценное сокровище!..
- Да, милая. - Мэтт, до этого момента скромно стоявший в стороне, подошел к ним.
Бриджит удивленно уставилась на него, когда Мэтт обнял ее мать за плечи, и только вытаращила глаза, когда увидела, что Кариеса покорно приникла к нему, вернувшись к привычной роли слабой беззащитной женщины, которую надо баловать и оберегать от суровой реальности.