— А другая новость?
— Другая? Борис потребовал немедленно вернуть то, что мне не принадлежит! Может, решил разводиться и требует свою половину нажитого имущества? Вот ненормальный! Вторая его половина — я. И кто бы с этим спорил? Да пусть забирает. Я давно уже сама себе не принадлежу. Что ты на меня так смотришь? Не веришь? Можно подумать, что сама живешь исключительно для себя, а не для семьи.
— Мне это совсем не нравится…
— Не надо было замуж выходить, раз по-другому не получается.
— Ты можешь помолчать?!
— С какой стати? У тебя тема пограничной зоны в пределах квартиры еще не обсуждалась, а мне вопрос поставлен ребром.
— Тот же вопрос, вернее требование отдать то, что ей не принадлежит, было адресовано бывшей жене Кириллова. Теперь она в больнице, а дочь срочно куда-то сматывается, если уже не смоталась. Борису звонили по номеру домашнего телефона?
— Не зна-а-ю… Если это так… Ир, я не уверена, что хуже — развод или это безумное требование… Ты не помнишь, куда едем?
— Скорее всего, домой. Мне надо повиниться перед мужем. Расскажу все, как на исповеди.
— Ты что?! Да Борис меня до сих пор к Кириллову ревнует. Сдуру по молодости сама рассказала. Цену себе набивала. Хотела сделать Борю счастливым обладателем женщины, на которую нельзя не обратить внимания. Хочешь внести разлад в мою счастливую семейную жизнь? Твой Ефимов не священник, ему и соврать не грех. Не на исповеди. Тем более что и врать-то особо не придется. По совету психолога мы проводили сеанс психотерапии…
— А психолог откуда?
— Ну ты хуже своего Ефимова! Все тебе расскажи. У меня мало знакомых специалистов? Раз ты всю ночь орала, тебе снился кошмар. Я посоветовалась с психологом, и она, в свою очередь, посоветовала наведаться к могилке, куда тебя во сне силком приглашали. Надо убедиться — это не твое место. Повторить это три раза. Много, как ты недавно бубнила, не надо.
— А почему мы выбрали старое Бутовское кладбище?
— Блин! Да потому что бензина мало, а оно ближе остальных погостов. Смотри, уже сворачиваем на Варшавку. Родная сторона! Как всегда, с пробками.
Я подумала и твердо пообещала завраться. Каждый раз, когда оправдываюсь и говорю чистую правду, это почему-то выглядит как тщательно отглаженная ложь. А тут буду сразу врать. Оправдываясь опять же.
Наташка, обозвав меня головотяпкой, пообещала соврать Димке сама. Если успеет. Мне надлежало сидеть на полке под вешалкой с видом оскорбленной добродетели. Или сразу лечь. С тем же видом.
И тут меня прямо подбросило на месте:
— А как же «кровать»?!
Наташка вильнула влево и притормозила:
— Нет, такое впечатление, что вожу с собой неразорвавшийся снаряд! При чем тут кровать?
— Не ори! При том, что я изначально на ней лежала! А Димка сказал, что меня там нет. Ну вспомни, сама же подсказывала.
— Действительно… Кровать на кладбище не смотрится. Не походящий предмет мебели… А! Так после погоста мы поехали к психологу — она сама на этом настаивала. Там ты прошла сеанс релаксации, тебе внушалось, что ты дома, на своей постели, никакого страшного сна не было, ты спокойно спишь. А поскольку твоя персона легко поддается на уговоры, то и вправду уснула. Мы с экстрасенсом…
— Психологом!
— Нет уж, пусть лучше будет экстрасенс. Как-то не хочется подставлять медицину. Короче, ты заснула, а мы пошли пить чай.
— Лучше кофе. Я поняла: на Димкин звонок ответила спросонья. А что будем делать с тем, что надо кому-то отдать?
— Да ничего. Позвонят еще голосом Кириллова — напомню, что ему уже ничего не надо, кроме поминовений. По-моему, начинаю его тихо ненавидеть. Не сильно, но так… сквозь зубы. Пусть земля ему будет пухом. Все! Успокоились. Быстренько объясняемся, быстренько катим на дачу. Твои ребята не приедут?
Я сразу переключилась на детей. Сын Вячеслав и дочь Алена — народ самостоятельный, женатый и замужний — потребовали полного отсоединения с правом самоопределения. И даже не догадываются, что все это временно — до момента обзаведения собственными детьми. Невестка Людмила — прелесть, зять, Дмитрий-второй — золотой. У Наташки на этот счет свое мнение. Она считает, что я блаженная. Время от времени всех надо ставить на место. Даже если они на нем давно стоят. А для профилактики! Ей можно учить других. На чужих ошибках легче учиться. Собственный сын с женой слишком далеко — в Дании. Как же тоскливо без детей…