Разбрызгивая грязь, путаясь в мокрой траве, люди в несколько прыжков добираются до пещеры и затаились у входа, пытаясь высмотреть врага.
— Ливень почти как в тропиках, он, конечно, ушёл… надо Грача похоронить, — потухшим голосом произносит Идар.
— Похороним. Он был непростым человеком, но правильным, — соглашается Виктор.
— Невероятно сильный дождь, — тоскливо произносит Идар.
— Вся скверна вычищается, — заворожено глядя, на ослепительные молнии, кивает Виктор.
— Вода и огонь — жуткое сочетание… и необыкновенно красивое, — задумчиво заявляет Антон.
— А ты поэт, — несколько нервозно говорит Идар и отодвигается от ручейка, ворвавшегося в пещеру. — Скоро весь пол зальёт, надо повыше перебираться.
— Ливень утихает, — в буйстве молний Виктор замечает некоторое торможение. — А как ты планируешь жить после окончания нашей операции? — глянул он на Идара.
— Интенсивно буду жить, — пытается шутить он, но голос напряжённый. — Ты что имеешь в виду?
— С кем останешься, с нами, или и наши пути вновь разойдутся?
— Там видно будет, — пожевал губы Идар, — но в любом случае уважение к вам у меня останется, а это дорогого стоит.
— Откровенно, — прищуривает глаза Виктор.
— Мы разные, у нас иные подходы к жизни, — вздыхает Идар, — нам дружить необходимо на расстоянии, возможно, я вообще уйду с Караби яйлы.
— И куда именно? — с плохо скрываемой иронией, спрашивает Виктор.
— Островов много, где-нибудь обоснуюсь, а здесь нам будет тесно.
— Хочешь строить свой Рим?
— Есть такая мечта, — грустно улыбается Идар.
— Что ж, неволить не буду, мы даже тебе построим большую лодку.
— Даже так? — усмехается Идар и в глазах промелькнуло странное выражение.
— Что-то другое хочешь предложить? — уловив иронию, спрашивает Виктор.
— Да нет, в принципе я согласен… лодка, конечно здорово, — Идар криво ухмыляется. — Ты смотри, а ливень заканчивается, — он решительно встаёт.
— Ты куда? — задерживает его Виктор.
— Стрелок ушёл, это сто процентов… Грача надо похоронить, а потом я один схожу в разведку.
— Считаешь это правильно? — спрашивает Виктор.
— Вполне. Зачем всеми рисковать, а я там все потайные ходы знаю, одному легче проскользнуть.
— Хорошо, но если через три часа тебя не будет, мы выдвигаемся к тебе.
— Отлично, — Идар наблюдает, как ливень гаснет, переходит в слабый дождь, последний раз громыхнуло, и шквал из молний удаляется за горизонт.
Постояв над холмиком, под которым упокоился, беспокойный в прежней жизни, Грач, Идар просит: — Он был крещённым, крест сделайте, а мне пора, — Идар прыгает в темноту и растворяется во мраке.
— Не верю я ему, — словно размышляя, заявляет Антон.
Виктор внимательно глянул на друга, он прекрасно понимает его состояние и, в душе, согласен с ним, Идар что-то задумал, это будет предательство или нечто другое, в любом случае, сюрприз неприятный. Виктор с задумчивым видом кивает: — Я ему тоже не верю. Он прав, нам будет тесно на этой земле.
— Сделаем ему лодку, и пускай сваливает со своими бойцами, — зло произносит Антон.
— Мне кажется, я уже знаю, куда он хочет направиться, — входит в разговор Викентий Петрович, — на Карадаг.
— А вот это уже пересечение наших интересов, — мрачнеет Виктор и с уверенностью добавляет: — Нет, на Карадаг он не поплывёт, на лодке не получится, слишком далеко, Идар обоснуется где-нибудь на ближайшем острове… но, в перспективе, Карадаг у него на прицеле, поэтому нам первыми туда необходимо попасть. Наш корабль почти готов, когда уходили, там уже оснасткой занимались.
Томительно идёт время, постепенно светлеет, Виктор с беспокойством встаёт, вглядывается вдаль: — Больше трёх часов прошло, — произносит он.
— Ещё час ждём и выходим, — кивает Антон.
— Вы не меня высматриваете, — раздаётся весёлый голос, — Идар словно выныривает из зарослей, от неожиданности Антон вздрагивает, недовольно поджимает губы: — Вот чумной, как кошка.
— Тогда уж кот, — неожиданно весело смеётся Идар. — А у меня новость, не знаю хорошая или нет, — он подходит к мужчинам: — Советую сесть, — ухмыляется он и присаживается на замшелый камень, достаёт флягу с водой, жадно пьёт, остатками поливает голову, встряхивает волосами, платком вытирает лицо, ещё раз ухмыляется, видя напряжённое внимание в лицах товарищей, — ладно, тянуть не буду, Игнат повесил старика на дереве и табличку прицепил: «Богоотступник и государственный изменник», а рядом, на колья насадил Репу, Бурого и Вагиза..