— Зачем тебе деньги? — спокойным тоном спросил Лайм.
Грабитель продолжал угрожать кассиру, и вопрос дошел до него не сразу.
— Что? — бросил он, не сводя глаз с кассира.
— Я спросил: зачем тебе деньги?
Теперь взгляд грабителя и его пистолет были направлены на Лайма.
— Заткни пасть! — Преступник обвел остальных заложников враждебным, подозрительным взглядом. — Я сказал: вытряхивайте кошельки!
Тем временем Лайм сделал еще шаг, но не навстречу грабителю: не опуская рук, обходил его сбоку. А заложники расступились, инстинктивно стараясь держаться подальше друг от друга.
— Ни с места! — вскричал грабитель, переводя дуло пистолета с одного человека на другого.
— Зачем тебе деньги? — в третий раз спросил Лайм, чтобы внимание преступника снова переключилось на него. В руке он держал кошелек. — Из-за твоей выходки этого бедолагу уволят. И раз уж придется отдать тебе все мои деньги, хотелось бы знать, на что они пойдут. — Лайм выдержал паузу. — На наркоту? Угадал?
Налетчик посмотрел на Лайма как на дурака.
— Да пошел ты! — бросил он.
Лайм пожал плечами с таким видом, будто его подозрения подтвердились.
— По-твоему, я на наркомана похож?
— Мне-то откуда знать?
— Вот именно, ни черта ты про меня не знаешь! Наша система меня отымела и выбросила! С трех работ выгнали! Не заплачу сегодня за квартиру — меня выселят!
— Выселят… — повторил Лайм, опуская руки и демонстративно открывая кошелек.
— Я так и сказал! На улицу вышвырнут! А моего ребенка государство отберет! Да только это не твое собачье дело!
Последнюю фразу грабитель выкрикнул громче и агрессивнее, к тому же опять стал целиться. Теперь он выглядел неуверенно, колебался, но Лайм понял, что от этого он стал только опаснее. Остальные заложники у Лайма за спиной разошлись широким полукругом.
— Стоять, мать вашу! — взревел грабитель, угрожая пистолетом.
Лайм молча кивнул им, показывая, что необходимо подчиниться.
— Выходит, ты в отчаянном положении, — сказал Лайм грабителю. — Понимаю. Но задумайся, что ты творишь. Ты ведь не вор. Ну уволили с трех работ. Ну винишь ты в этом систему. И может быть, правильно винишь. Но в тюрьме-то ты попадешь совсем в другую систему, уродливую и жестокую, и пути назад не будет. — Лайм выдержал паузу. — Пока ты не украл ни цента. И из пистолета не стрелял. Еще не поздно передумать.
— Заткнись! — завопил взбешенный грабитель. — Что ты вообще понимаешь? У тебя жена есть? А ребенок?
Лайм кивнул.
— Их тоже на улицу гонят, чтобы они без крыши над головой остались?
— Нет.
— Вот видишь? — с горечью рассмеялся мужчина. — Ни черта ты не знаешь, придурок!
— Моя жена умерла, — ответил Лайм. — А с ней и ребенок.
Смех тут же оборвался, и Лайм воспользовался представившейся возможностью:
— Сколько тебе нужно?
Грабитель озадаченно нахмурился.
— Сколько тебе нужно денег, чтобы ты убрал пистолет, ушел отсюда и заплатил за свою квартиру?
Вопрос застал налетчика врасплох. В его планы такой поворот явно не входил, и Лайм молча ждал, когда вооруженный человек соберется с мыслями.
— Триста долларов, — наконец ответил тот.
Лайм посмотрел в окно. В каком-то смысле повезло: больше ни один покупатель в магазин не вошел, а ведь это бы все осложнило. Лайм открыл кошелек шире.
— У меня примерно две сотни. — Он повернулся к заложникам. — А у вас? Кто-нибудь, подкиньте деньжат.
За спиной послышалось бормотание и шарканье. Наконец оба механика наскребли по пятьдесят долларов каждый.
Лайм медленно взял у них купюры и положил в свой кошелек.
— А теперь спрячь пистолет, возьми деньги и поищи другой способ оплачивать счета, — обратился он к грабителю. — Потому что одно я тебе скажу наверняка: если тебе дорога твоя семья, попав в тюрьму или под пулю, ты ей уже ничем не поможешь.
Отчаявшийся мужчина молчал, обдумывая слова Лайма. Тот протянул грабителю деньги. Мужчина уставился на них голодными глазами, потом вытянул руку. Но тут Лайм чуть отступил и кивнул на пистолет. Медленно и нерешительно мужчина опустился на колени, положил оружие на грязный линолеум, а потом на удивление быстро вскочил, схватил кошелек и стрелой вылетел за дверь. И вот за грязным стеклом уже никого нет.
Секунду все стояли как каменные: их потрясло не только произошедшее, но и то, как быстро все закончилось. Наконец один из механиков тихо выругался. Кассир рукавом вытер пот со лба и закрыл кассу.