Второй механик вышел вперед, поднял пистолет и попытался передернуть затвор.
— Да это же фальшивка! — воскликнул он.
Механик бросил пистолет Лайму, и тот поймал. Действительно фальшивка — точнее, копия оружия периода между 1911 годом и Второй мировой войной. И надо сказать, копия неплохая: даже по весу близка к оригиналу. Лайм мимоходом подумал: интересно, где налетчик нашел этот пистолет? Может, у него дед был ветераном?
— Зачем вы это сделали? — зло спросил старик-покупатель. — Просто так отдали свои деньги — и отпустили грабителя!
Лайм повернулся к нему. Как ни странно, этот недовольный обыватель рассердил его больше, чем несостоявшийся преступник.
— Вы пострадали? — спросил он. — У вас отняли деньги?
Мужчина покачал лысой головой.
— Тогда вам не на что жаловаться. Может быть, парень заслужил второй шанс. Угоди он за решетку, его жизнь была бы сломана, а его содержание обошлось бы налогоплательщикам куда дороже, чем в триста долларов.
Выйдя на улицу, Лайм бросил подделку в грязный ручей, подошел к машине и поднял капот. Так и есть: ремень на последнем издыхании.
Лайм вернулся в магазин. За время его отсутствия никто не двинулся с места.
— Вы разве не собираетесь звонить в полицию? — голосом, исполненным благородного негодования, спросил толстый старик.
— По какому поводу?
— Разумеется, по поводу вооруженного ограбления.
— Никого не ограбили, — возразил Лайм. — И у парня даже настоящего оружия не было. Но делайте что хотите — вам ведь больше никто не угрожает.
С этими словами он прошел с механиками в мастерскую и спросил, успеют ли они исправить неполадку, пока он на работе.
Один из механиков подошел вместе с ним к «субару», глянул на двигатель и кивнул. Лайм заметил между его большим и указательным пальцем маленькую татуировку — скрещенные сабли.
— Первая кавалерийская дивизия? — спросил Лайм.
Механик опять кивнул.
— А ты где служил?
Не ответив, Лайм достал телефон. До работы отсюда недалеко, и поездка на такси его не разорит.
Несколько минут спустя подъехала желтая «субару», похожая на его собственную, только на пять лет (и на сто тысяч миль) моложе. Попрощавшись с механиками, Лайм забрался в машину.
— Куда? — спросил таксист.
— К Пентагону, пожалуйста, — ответил Лайм. — Вход у реки.
Такси влилось в общий поток, а Лайм откинулся на спинку заднего сиденья, но перед этим вытащил из-за пояса свой «Глок-19» и переложил поудобнее, чтобы не упирался в позвоночник.
6
Когда Таппан вывел Нору из павильона, уже близился вечер. Предприниматель показывал ей лагерь, пока они не вернулись сюда — на место, с которого начали. Скип остался с Битаном, чтобы помочь ему распаковать библиотеку и расставить книги на полках. Заходящее солнце отбрасывало на пустынную прерию длинные тени. Кое-где виднелись апрельские цветы — единственные яркие пятна на плато. Вдалеке над сухим дном озера поднималась белая пыль, а с противоположной стороны за холмами и каньонами тянулась лиловая гряда.
— Ночью тут ни единого огонька, — произнес Таппан, обведя все вокруг жестом. — Должно быть, это самое затерянное место в континентальных штатах.
Нору тоже завораживал этот аскетичный пейзаж, наводивший на мысли о философии дзен.
— Его называют плато Дьявола. Никто не знает почему. Во времена испанского владычества на этом плато стояла сторожевая башня, с нее наблюдали за команчами, когда те отправлялись на запад, совершать набеги вдоль Рио-Гранде. А вот это обширное пустое пространство называется равнинами Аталая, а белое дно посередине — Мертвое Озеро. Холмы вдалеке — Хорс-Хевен-Хиллс[3]. Останцы за ними носят название Лос-Гигантес — «гиганты», а горы на горизонте — Лос-Фуэртес, то есть «сильные».
— Холмы Лошадиный рай. Какое поэтичное название!
— Я изучал историю этих мест — во времена испанцев холмы так и назывались: El Cielo de Caballos. Всегда увлекался топонимикой. Когда-нибудь отправлюсь туда и узнаю, каков он, лошадиный рай. Наверняка там много-много травы. — Таппан подвел Нору к особенно длинному и блестящему трейлеру.
— Нора, позвольте на несколько минут пригласить вас в мой трейлер. Надо поговорить.
Она кивнула.
Таппан жил в огромном автобусе-трейлере компании «Превост», с раздвижными боками. Он открыл дверь и провел Нору в элегантно, но сдержанно обставленную гостиную: кожаные диваны и кресла с подголовниками окружали антикварный столик. У задней стены — барная стойка и медиацентр. На полу персидские ковры, стены облицованы панелями из вишневого дерева и увешаны репродукциями Пиранези. Эффектная композиция из одноцветных лилий и других свежих цветов занимала почти весь столик.