Командир разведроты, тяжело посмотрев на своих разведчиков, объявил об уже продуманном плане операции:
— Предлагается следующий план действия. Выступаем двумя группами. По воздуху и на броне. Иванов, ты на броне. Выезжаете на двух БМП (боевая машина пехоты) и одном БТРе (бронетранспортёр) через час тридцать. В пути будете два с половиной часа, обязательно успей до темноты, чтобы по тёмному на душманский РПГ не напороться. Снайперов рядом с «бронёй» держи. Остальные инструкции получишь по ходу передвижения. Не задерживаю.
Старший лейтенант козырнул Тёще и рванул к выходу, молча шевеля губами, что-то про себя повторяя.
— Сотников, ты десантируешься на вертушках. Возле кишлака местность ровная, сложностей не вижу. Перед посадкой сделаете облёт. Ну, Михалыч знает, если потребуется, с воздуха духов причешет. Летят три машины, но одна пустая, для бойцов майора. Так что отбери из взвода человек 15–16. Иванов свяжет духов боем, подолбит их пушками, а ваша задача прикрыть отход спецов к вертушкам. Вопросы? Вопросов нет. Ваш вылет в 16–00, у кишлака будете к вечеру. Людей ваших с полигона уже забрали. Вперёд, — закончил постановку задачи командир разведроты.
То, что в операции принимает участие звено вертолётов МИ-8, которым командовал Михалыч, конечно, радовало и успокаивало. Михалыч и сделает всё, как надо, и рисковать зря не будет. Хмелев, осторожно придерживая раненную руку, повернулся к Чижову и сказал:
— Моя группа сейчас по трём квадратам разбросана, всё ищем эти долбанные склады. Уже иногда думаешь — может, деза? Может, шиза косит ряды наших начальников с этой темой? А нет! То тут, то там караваны прихватывают. Доставку из складов делают быстро, небольшими караванами. И идут не от Пакистанской границы, а даты на ящиках свежие. Значит, постоянный оборот существует. А тут на тебе… на прошлой неделе, да так глупо. У духа патроны кончились, я показываю, типа, иди сюда, джигит, а он побежал. Ну, и на растяжку. И мне вот прилетело. Пацанов нужно вытаскивать, хорошие пацаны. Помогайте, братцы!
— Васильич, ты давай-ка, возвращайся в госпиталь. На тебе вон лица нет, белый, как ватман. Не дай Бог заражение! Чижов, посади его в мою машину, пусть везут под капельницу. А мы тебя в курсе держать будем, не волнуйся. Правда, Чижов? — уговаривал, как маленького, Тёща, то есть начальник штаба бригады, натирая кулаками и без того красные от недосыпа глаза.
Раненый майор, чуть качнувшись, встал, аккуратно придвинул стул и, кивнув полковнику, вышел вслед за ротным.
Красный вечер
Ровно в 15–30 по-местному 16 бойцов из второго взвода не спеша прыгали из кузова тентованного «Урала» и строились в одну шеренгу.
— Жалобы, больные есть? — тихо, как бы про себя, спросил взводный, прохаживаясь вдоль строя.
— Товарищ командир, а рядовой Романов пукал всю дорогу, — серьёзным тоном сказал Бес.
— Пукал — не гадил. Пройдёт, — весело за взводного ответил Сандро, покровительственно похлопав Ромаху по плечу.
— Взвод, смирно! Слушай боевую задачу, — жёстко начал взводный. — Наши коллеги — спецы, попали в засаду. Вылетаем тремя бортами, третий борт для них. Спецы держат круговую оборону в заброшенной мечети. Туда уже движется броня с первым взводом, который должен связать духов боем, а мы обеспечить отход и эвакуацию спецов. Вопросы?
— Товарищ лейтенант, а сколько спецов? — спросил старшина Платонов.
— Восемь, старшина. Двое ранены, насколько серьёзно — не известно. Так что санитару быть готовым, работа будет.
— А когда её не было… — вполголоса ответил Яша, похлопав по сумке с красным крестом.
Провожать вертушки Чижов не приехал, был сеанс связи с первым взводом. МИ-8-е, с разрывом в минуту, поднялись в воздух и, соблюдая дистанцию и набирая максимальные обороты, двинули в обозначенный квадрат высадки.
— Сань, ты за Ромахой приглядывай. Первый бой у него, — сказал Платон прямо в ухо своему другу Сашке Дягелеву.
— Он у меня вторым номером будет, не сомневайся, — так же в ухо прокричал Сандро, похлопав по прикладу ПКМа (ручной пулемёт).
Обстрел с земли начался неожиданно. Вроде и населённых пунктов не было поблизости. Стреляли из редкой зелёнки у реки. Было слышно, как несколько пуль щёлкнули по обшивке вертолёта.