Они с минуту бежали по лесу без остановки, пока лагерь за спиной полностью не исчез, и кроме естественных звуков ночи не было слышно ничего. Яркий свет прожектора в руках у Вари, то и дело выхватывал из темноты непонятные коряги и поваленные деревья, которые днем смотрелись весьма безобидно.
— Роберто!!! АУ!!! — прокричала девушка, остановившись после продолжительного бега по пересеченной местности. Ее голос, усиленный в десятки раз акустикой леса, звонким эхом разлетелся над деревьями. С дальней сосны вспорхнула какая-то птица. Она быстро и бесшумно замахала крыльями, удаляясь в темноту.
— Роберто!!! — протяжно прокричал теперь уже Платон. В ответ ему лишь гулко ответило эхо: «Роберто, Роберто, Роберто…»
Судя по радару до потерянного археолога было чуть больше ста метров. Точка с его именем стояла на месте, никуда не двигаясь. Варя взяла Платона за руку, так ей было спокойнее, да и ему тоже было не так страшно.
— Брось ее…
Платон повернул голову к Варе.
— Кого бросить?
— Что, «кого бросить»?
— Постой, ты же только что сказала «брось ее».
Варя остановилась, остановив тем самым и своего спутника.
— Платон все в порядке? — уточнила она, — я ничего не говорила.
— Но я же слышал, как ты шепнула мне.
Девушка посветила Андропову в лицо прожектором. Яркий луч ударил по глазам.
— Ты что-то не то говоришь.
Археологи продолжили путь. Шли, молча, лишь изредка останавливаясь посмотреть на очередную, похожую на человека, скрюченную корягу. Платон вертел головой пытаясь уловить все объекты.
— Назад! Брось ее! Она не нужна! Убей!
Платон вырвался из руки Вари.
— Ты чего? — боязливо спросил он, — и без тебя тошно.
Рядом на ветке заухала сова, посмотрев на поздних путников желтыми глазами, и повернув голову на 180 градусов.
— Если ты будешь продолжать сходить с ума, я брошу тебя здесь.
— Убей ее!
Юноша отпрянул назад, схватившись за голову.
— Платон, — жалобно проговорила Варя, — ты пугаешь меня! Перестань!
— Она не такая как мы… убей… брось… Ночь все сделает сама!
— Нееет! Я не брошу никого! Убирайся!
Со стороны это выглядело крайне странно. Андропов кричал, не то от боли, не то от страха. Варя заплакала, она бросила под ноги прожектор и побежала прочь. Прожектор с негромким хлопком разбился, оставив пятна люминесцентной жидкости на порослях мха. Шепот, казалось, был всюду, казалось, он был в самой голове. Даже плотно закрыв руками уши, Платон слышал, что говорит голос. Потом к нему прибавились еще три или четыре голоса. И стало по-настоящему жутко. Андропов упал на траву и съежился, оказавшись в позе эмбриона.
Он кричал что есть силы, пытаясь заглушить тот шепот в голове своим голосом. Страх, который Андропов долгое время держал в рамках, вырвался на свободу и заполнил юношу без остатка. В глазах стало темно, не просто темно, а кромешно. Казалось, Платон ослеп, но нет, он видел руки ноги, свое тело, близлежащие деревья. Юноша перевернулся и встал сначала на колени, потом перебирая руками по стволу дерева, он поднялся в полный рост. Руки, содранные о вековую кору дерева, покрылись липкой теплой кровью. Голоса в голове стали шептать, что-то неразборчивое. Они говорили на своем языке, сбивая Платона с мыслей.
Андропов сделал несколько пьяных шагов вперед, до следующего дерева, которое он нащупал.
Очки с навигатором, слетели в тот миг, когда юноша упал, и теперь находились вне досягаемости. Платон развернулся спиной к дереву и попросту съехал по нему вниз, оцарапав спину.
Темнота выедала все внутри, чувство сосания под ложечкой переросло, во что-то необычайно страшное. Платона трясло. Дрожь короткими судорогами проходила сквозь тело. Так он сидел где-то минуту. Голоса исчезли, темнота тоже стала спадать. Лица коснулась знакомая теплая и необычайно нежная рука. Платон поднял голову. В ночной темноте леса он разглядел лицо Вари. Между губами пролегла складка, напоминающая улыбку. Девушка прижалась к сидящему под деревом Андропову.