Трудности перевода
Переводчик Елизавета Шульга к концу, похоже, подустала, от переложения непростого романа, допустив здесь несколько промахов:
– Вписывая ряд выдающихся актёров истории в серию перевоплощений, и утверждать, что они совершенно точно всегда были одной душой из-за выбора профессии.
Вот оригинал:
– Strings of prominent historical actors through several reincarnations, asserting that he can tell they have always been one soul by what they do.
А вот более точный перевод:
– Создает цепочки выдающихся исторических деятелей через их реинкарнации, утверждая, что они были одной душой, исходя из сходства их деятельности.
Actors – это далеко не всегда актеры. Гораздо чаще оно так и переводится: актор.
Аналогичным образом нелепа фраза «он приходит к формуле „делу время, потехе час“, таким образом, оправдывая чередование жизней гениев и генералов с третьесортными портретистами или сапожниками», хотя даже из контекста понятно, что ради совпадения дат Дху Сянь вынужден был вставлять в свою хронологию перевоплощений людей второстепенных, оправдывая это тем, что душе надо хоть немного передохнуть от великих дел: «кто много работает, должен и расслабляться».
Непрерывность парков
В последней книге романа среди других примеров Чжу Исао (И) упоминает самаркандского «старца Красное Чернило, который в своей коллекции реинкарнаций собрал жизнеописания, используя для выбора героев что-то вроде момента клинамена, поскольку каждая повесть в его сборнике содержала момент, когда герои, чьи перевоплощения всегда носили имена, начинавшиеся с одних и тех же букв, приходили к перекрёстку в своей жизни и отклонялись от задуманного для них курса».
Это напоминает ситуацию, когда в начале второй части известной всем книги Санчо Панса и бакалавр обсуждают с Дон Кихотом вышедшую тиражом 12 тысяч экземпляров первую часть:
– Будто вышла в свет история вашей милости под названием «Хитроумный идальго дон Кихот Ламанчский», и будто меня там вывели под собственным именем Санча Пансы, и синьору Дульсинею Тобосскую тоже, и будто там есть все, что происходило между нами двумя, так что я от ужаса начал креститься – откуда, думаю, все это сделалось известным сочинителю?.. Автор этой книги прозывается Сид Ахмет Бен-Нахали!
– Это мавританское имя, – сказал Дон Кихот.
То есть у «Годов риса и соли» есть повествователь, он тоже араб, как и в случае с Дон Кихотом. О нем мы услышали еще в конце 4-й книги – «Алхимик», когда вся группа персонажей очередной раз собралась в бардо. Разочарованные, не видящие смысла в своих многочисленных перерождениях, «они не могут избежать колеса рождения и смерти; и старец Красное Чернило, их летописец, должен рассказать их истории честно, смотря в лицо реальности, иначе истории эти ничего не значат. А они непременно должны что-то значить».
Как заметил Санчо Панса «история должна быть правдивой», на что рыцарь печального образа заметил, что «Эней не был столь благочестивым, как его изобразил Вергилий, а Одиссей столь хитроумным, как его представил Гомер».
И действительно, что-то слишком уж белые и пушистые получились в «Годах риса и соли» К, Б, и И, и слишком уж неприятным – С. Впрочем, во все времена были те, кто взыскует справедливости, и те, кто упивается властью. Нужно только грамотно расставить их в повествовании, слегка разбавив «третьесортными портретистами или сапожниками».
Старец Красное Чернило выстраивает свою 600-летнюю хронологию под определенную утопическую идею: пусть хоть тысячу раз приходится начинать с начала, не нужно опускать руки, а пытаться вновь и вновь, чтобы достигнуть «священной горы». К, Б и И рождаются опять и опять, и будут рождаться, пока стоит мир.
Поэмы Оссиана
Ну а что касается правдивости историй, то, несмотря на рассказанное в «Дон Кихоте» о разнице между поэтом и историком, Ким Стэнли РОБИНСОН непрямо указывает на обратное. В той же последней книге Чжу Исао упоминает концепции Рабинтраната и Белого Ученого. Если по поводу первого есть примечание редактора русского издания: «Рабиндранат Т. (1861—1941) – личность, широко известная как в родной Индии, так и за ее пределами: писатель, поэт, композитор, художник, общественный деятель», то Белый Ученый в переводе указывается просто как таковой.