Post Scriptum
Забавно сравнить, как в трех вышеуказанных переводах трактата «О схождении души в тело» переводится чуть выше упоминание другого образа – из «Федра» Платона, от ряда диалогов которого и отталкивается здесь Плотин.
Перевод Юрия Шичалина:
– Тогда-то с ней и приключатся то, что Платон называет утратой перьев и пребыванием в оковах тела, поскольку она лишается свойственной управлению сильнейшего невосприимчивости к злу, которая была у нее вместе с душой мира.
Перевод Т. Г. Сигаша:
– На этом этапе происходит то, что был названо «облинянием крыльев» и возникновение в оковах тела, поскольку душа теряет ту нетленность, которой она обладала, пока вместе с целой Душой пеклась о лучшем.
Перевод С. И. Еремеева:
– Вместе с этим пришло и то, что Платон назвал утратой крыльев – заключенность в теле: душа как бы лишилась той своей былой невинности, которая требовалась для управления высшими планами бытия вместе с мировой Душой.
В классическом четырехтомнике Платона под редакций Лосева, Асмуса, и Тахо-Годи в «Федре» все же говорится об «утрате крыльев» (перевод Андрея Егунова).
Так что из трех вариантов перевода точнее все же Еремеев, хотя именно в его передаче амфибия из трактата Плотина исчезла. Насколько точность и метафоричность соотносятся друг с другом – вопрос непростой. В конце концов, в самой известной античной метафоре – «в пещере Платона, как и в пещере Эмпедокла, символически представлен наш мир, где „разрыв оков“ и „восхождение“ из мрака – не что иное, как образ странствия по направлению к царству Духа» (перевод Еремеева).
Все пути ведут к Рику. «Касабланка» и окрестности
Зрители фильма 1942 года «Касабланка» делятся на две части. Одни превозносят его, другие недоумевают: что за сборище нелогичных банальностей? Ни одного кадра не было снято в Марокко: создавался фильм в павильонах американской киностудии. Но город прославил. В его барах висят постеры с Богартом и Бергман. Бары, правда, предназначены для туристов. Местные пьют только кофе.
Игрушка из Парижа
Рэй БРЭДБЕРИ – провокатор. В 89 лет выпустил сборник и назвал его «У нас всегда будет Париж». Я видел обложки двух англоязычных изданий. Обе – цветные яркие в стиле «праздник, который всегда с тобой». Фраза про «нас» и про «Париж» – широко известная цитата из «Касабланки». В самом конце фильма Рик в исполнении Хамфри Богарта самоотверженно отдает документы на вылет через Португалию в США из контролируемой гитлеровцами Касабланки борцу за свободу (назовем его так) Виктору Ласло и его жене Ильзе (Ингрид Бергман), которую он любит и которая любит его. Предполагалось, что они посадят на самолет Виктора и останутся вместе. Но он говорит:
– Ты должна быть с Виктором. Ты часть его работы. Благодаря тебе он продолжает жить. Если ты не улетишь, то будешь жалеть об этом. Не сегодня и не завтра. Но очень скоро начнешь и будешь мучиться всю оставшуюся жизнь.
– Но как же мы?
– У нас всегда останется Париж!
То есть у них остаются воспоминания о днях, проведенных вместе в Париже до того, как туда вошли немцы.
Сборник БРЭДБЕРИ озаглавлен по одноименному рассказу. Все, кто пишет о сборнике, стыдливо обходят его содержание от первого лица. У супругов-американцев заканчивается отдых в Париже и как-то поздно вечером муж вышел из отеля прогуляться. И случилось с ним нечто странное, чего он сам в себе ранее не подозревал – наваждение, соблазн: начавшийся было при его полном непротивлении и даже неожиданном участии, но не завершенный гомосексуальный опыт. И оставивший в нем свой след. Он возвращается и жена говорит:
– Господи, как я люблю Париж. Давай на будущий год сюда вернемся.
– «У нас всегда будет Париж», – подтвердил я.
Но отныне у них теперь – разный Париж. Один у нее, другой – у него. Эту вот заусеницу, шершавину, волосок в супе БРЭДБЕРИ и вынес в заглавие сборника.