Выбрать главу

Но только он, а не его начальство, поставившее вопрос ребром, когда Никита (Мэгги) взбунтовалась против здешних порядков. Во французском варианте Боб говорит:

– Подготовка хорошего агента требует много времени – пять, иногда шесть лет.

В американском заявляет:

– Я ее обломаю, у нее большие возможности… Обычно на подготовку агента требуется два года.

В «Никите» ее выпустили действительно через несколько лет. Боб так и говорит после экзамена в ресторане:

– Ты хорошо работала, Никита, и сегодня вечером и все эти годы.

Посмотрите, как Никита осторожно выходит с чемоданом из организации: она смотрит на улицу и не сразу решается идти дальше – она уже привыкла к своей комнате и ограниченному набору замкнутых пространств.

Еще и еще раз повторяю: БЕССОН на порядок психологически точнее. Он работает на полутонах, мазках, касаниях. Это как по глотку пить с приятелями дорогое вино, смакуя запах, вкус и их сочетание. Или глушить стаканами кукурузный виски у БЭДЭМА. Опьянеть можно и от того и от другого. Но от виски быстрее и надежнее. Американский режиссер бьет наверняка – градусом. Во время введения смертельной инъекции Мэгги у него обмочилась, в ресторане официант, конечно же, приносит единственное устоявшееся в массовом сознании элитное шампанское – Дом Периньон. Действительно, кто за пределами Франции особо знает Теттенже?

Марко и J.P.

Давайте сравним парней, с которыми познакомились Никита и Мэгги.

Во французской версии это откровенный лузер, абсолютно неагрессивный, нежный: его и на кассу-то посадили дефектную, потому что он не возражал. Этим-то он ее и взял, после того, как несколько лет она провела под жестким прессингом бесконечного контроля. В Венеции он вспоминает их первую встречу:

– Когда я тебя увидел, ты мне очень понравилась и я подумал: какая несправедливость – у меня никогда не будет такой красивой девушки. Никогда в жизни. Никогда.

И это действительно так: у него никогда не должно было быть такой девушки. В конце фильма в постели она говорит, плача, ему:

– Ты единственный добрый человек из всех, кого я знала. Ты единственный, кто мне действительно помог.

Ей был нужен именно такой парень. Она с Марко наконец расслабилась и все, что было с нею в прошлом, стало казаться страшным сном. Она даже не пытается вытроить убедительной легенды о родителях и родственниках – даже не хочет касаться этой темы: пьянящий воздух свободы сыграл с профессором Плейшнером недобрую шутку. По сути, Никита перестала быть подростком только в самом конце фильма. И Марко тоже: после ее слов о том, что он единственный добрый он сразу понимает:

– Ты уйдешь, да? Возьмешь меня с собой, если я стану маленьким?

На что слышит:

– Я хочу, чтобы ты был большим.

К нему она уже не вернется никогда.

Красавчик-парень Мэгги фотограф J.P. – иной. Он стал инициатором знакомства с ней. Обратите внимание, с какой подозревающей иронией он встречает первый раз приглашенного в гости слишком, на его взгляд, молодого «дядю Боба»: уточняет его возраст и сравнивает с возрастом Мэгги, которую знает под другим именем. Он более напорист в разговоре за закрытой дверью в Новом Орлеане. А какой у него сарказм, когда он видит ее афроамериканскую коллегу во время их подготовки к последней операции:

– Дядя Боб! Неужели это вы? Какая приятная встреча! Не-ет, это не дядя Боб, это должно быть, тетя Полина или кузина Молли, или еще кто-нибудь. Верно? Минутку! Кажется, дошло – это же Сидни Диамата, которая работала в супермаркете, пока не вышла замуж. Здравствуйте, как ваше драгоценное здоровье?

Заводной апельсин

– Как же вас зовут? – спрашивает Боб на первой встрече.

– Никита.

– Красивое имя. Откуда оно?

– Из песни.

Песня Элтона Джона «Nikita» (с правильным ударением) появилась в 1985 году, чуть позже в том же году режиссер Кен Рассел снял клип, в котором девушка Никита служит сержантом в пограничных войсках на пропускном пункте у Берлинской стены. Певец влюбляется в нее, но она скована «железным занавесом». И он представляет, какой бы она была, если бы стала с ним просто женщиной – без формы, колючей проволоки и «оловянных» солдатиков за спиной.