Однако есть и другие произведения, которые читатель не может понять ни целиком, ни как культурно значимые единства, потому что они написаны только как заменяющие удовлетворение желания. Нам не всегда легко различать эти два типа (мой перевод).
Последняя часть данного пассажа в «Философии случая» изложена по-другому, а упоминания Жана-Жака Лекё я там вообще не нашел:
– Различие между теми, для кого «Любовник леди Чаттерлей» – порнография, и теми, кто считает этот роман непорнографическим, сводится к применению – в качестве «адекватных» – различных структур понятийного отнесения. Так называемые «порнографические элементы» могут в литературном произведении нести функцию непорнографическую, как части некоего более значительного целого. Только не каждый умеет – а может быть, и не каждый хочет – применять такого рода интегративные приемы. Особенно рьяный противник порнографии может разыскать ее даже в отрывках из Библии. Неадекватность такого восприятия основывается на общественных условностях, а более ни на чем. Не подумаем же мы, что сам Господь Бог запретил нам такие разыскания как неприличную игру.
Грех межзвездный
Еще один фрагмент из «Секса в Научной Фантастике» вызвал скандал:
– Я говорю, конечно, о Филиппе Хосе ФАРМЕРЕ. В своем романе «The Lovers» (в русских переводах – «Грех межзвездный», «Любящие», «Любовники» – М.И.) он показывает своеобразную концепцию эволюционного принципа мимикрии. Роман шокирует читателей гораздо больше, чем они на то готовы. Однако эволюционное развитие планеты Оздва не выдерживает даже попытки серьезной критики. В книге супернасекомые в результате эволюции превращаются в существа, внешне похожие на человеческих женщин…
В «The Lovers» сочетаются сексуальные отношения, эволюционная адаптация и т. д. Для обывателя это комбинация может нести некоторую убежденность. В основном роман включает в себя миф о суккубах, где существо «лэйлита» (в другом переводе «лалита» – М.И.) представляет собой суккуба. ФАРМЕР переводит все это на псевдоэмпирическом языке описательной науки. Идея содержит одну оригинальную возможность – автор мог бы показать нам интроспективно психическая жизнь «лэйлиты». Она должна (согласно роману) умереть, когда она родит ребенка. Она может зачать только тогда, когда приводится в действие изобретенный автором «фотогенитальный» рефлекс (во время коитуса). Кроме того, она должна испытать оргазм. Чтобы избежать данного зачатия, «лэйлита» употребляет алкогольные напитки, которые парализуют рефлекс, упомянутый выше. Главный герой считает, что спасет свою любимую от пьянства, если будет подмешивать ей в алкогольные напитки нейтральную безалкогольную жидкость – но при этом он нечаянно убивает ее, став отцом ее маленьких личинок.
ФАРМЕР известен своими фантастическими вариациями на сексуальную тему… Еще на одной планете он описывает расу людей с отделяемыми фаллосами. Во время полового акта фаллос проникает в тело «женщины». Самцы этого вида определенно не могут испытывать сексуального экстаза (как, поскольку они просто теряют пенисы на время?), такой способ оплодотворения может быть интересное нововведение для вуайериста. Он похож на способ, когда женщины могут использовать искусственно созданные гениталии для мастурбации. Этот акт вряд ли преследует какую-либо внутреннюю, биологически оправданную цель, но он содержит внешнее, эротическое, не нейтральное значение для наблюдателя (читателя).
От ФАРМЕРА я ожидал взросления, которое приведет его воображение (как продемонстрировано в цитированных книгах) в сторону рассмотрения культурных явлений (в том числе, в области сексуальных проблем). Но этого не случилось. Он просто описал «смелые», садистские и агрессивные видения, в которых бойскаутская мораль исчезла в научной фантастике (здесь и далее – мой перевод).
Письмо ФАРМЕРА ЛЕМУ
В 25-м выпуске «SF Commentary» (декабрь 1971 года) Филипп Хосе ФАРМЕР ответил Станиславу ЛЕМУ. Он пишет, что сначала хотел назвать свой ответ «Socks In Seance-Fucktion». Это явно каламбур (Seance-Fucktion – Science Fiction), где «socks» (в прямом переводе – «носки») адекватно мне перевести трудно. Поэтому пока пусть остается «Носки в сеансе траха». Однако, по здравому размышлению, ФАРМЕР решил не озаглавливать свой ответ, посчитав, что с таким названием читатель воспримет его как юмористический.