Поскольку я тогда был президентом SFWA, я написал г-ну ЛЕМУ, объясняя обстоятельства и приглашая его стать постоянным, а не почетным членом. В случае, если ему было трудно сделать это из-за ограничений на использование валюты, я предлагал оплатить его взносы сам. Он любезно ответил, что не заинтересован в членстве ни на каком основании.
Писатели-фантасты, как поляки, так и американцы, индивидуалисты и иногда спорят. Если бы писателей исключали за «нападки на американскую научную фантастику», в SFWA не осталось бы членов.
Что же написал ЛЕМ?
В комментариях в книге «Станислав ЛЕМ. Мой взгляд на литературу» (М.: АСТ, 2009) Виктор Язневич приводит слова ЛЕМА из интервью 1981 года:
– Исключили… за статью… под названием «SF oder die verungluckte Phantasie», которая была напечатана во «Frankfurter Allgemeine Zeitung», а затем переведена в Америке, при этом недоброжелательно переиначена. Я, конечно, иногда выступал с весьма острой критикой, но никогда не занимался критикой ad personam, а в эту статью кто-то добавил какие-то личностные колкости. Это был целый скандал, в результате которого я удостоился прозвища «польский Солженицын».
При всем уважении, пан Станислав лукавит. В предыдущем эссе «Как Станислав ЛЕМ Филипа ФАРМЕРА оскорбил» я привел примеры весьма жесткой и даже оскорбительной критики Филипа ФАРМЕРА именно «ad personam».
В двухтомнике «Фантастика и футурология» есть и другие аналогичные примеры. Никаких дополнительных личных колкостей в американскую перепечатку с немецкой не добавлено. Речь идет о публикации «Взгляд свысока на научную фантастику: писатель выбирает худшее из мировой литературы» в августовском номере журнала «Atlas World Press Review» за 1975 год. Она есть в публичном доступе: уже после всех событий ее разместили «Научно-фантастические исследования» в том же июльском номере за 1977 год, что и «Хронику «дела ЛЕМА».
Там упоминаются только две фамилии писателей-фантастов – ХАЙНЛАЙН и АНДЕРСОН, утверждающих-де, что фантасты соревнуются не за умы, а за деньги читателей, которые могут потратить их на книгу, а могут на пиво: «если мы не уберем [из текстов] все сложности, мешающие пониманию, и не сможем развлечь читателя, он скажет „идите к черту“ и направится в бар на углу».
ЛЕМ протестует против такой позиции, заявив, что – да, в этом баре даже есть не только пиво, но и телевизор, демонстрирующий футбольные матчи:
– Кто из нас, литераторов, включая Шекспира, смог бы противостоять финалу чемпионата? И уже нет выбора той или иной книги, а есть лишь выбор: книги против бара. Но в таком случае мы все уже побеждены… [Ведь] за Музой нельзя гоняться с бутылкой пива.
Трудно найти в этих словах что-то оскорбительное. Тем более, что понятие «конкурентный книжный рынок» тогда ЛЕМУ, проживающему за «железным занавесом», было практически неизвестно.
Дарко СУВИН в одном из следующих номеров «Научно-фантастических исследований» тщательно проанализировал изменения «Atlas» по сравнению с исходным текстом в FAZ: там действительно есть сокращения и упрощения, но там нет добавления личных оскорблений.
Существенно измененными и резкими стали заголовок о «выборе худшего» (в изначальном тексте заголовок звучал по-иному: «Научная фантастика как неудавшаяся фантазия») и расширенная переводчиком фраза, что китч, под которым ЛЕМ в обеих публикациях подразумевает массовую фантастику (без указания каких-либо авторов), «просто плохое письмо, скрепленное деревянными диалогами. Это обещание без исполнения, чушь в форме интимного самоудовлетворения» («intimate self-satisfied ego trip»). Можно, конечно, сказать, что вот эти не принадлежащие ЛЕМУ слова – «intimate self-satisfied ego trip» и вызвали негативную реакцию. Но выше ЛЕМ говорит, что массовая фантастика соотносится с литературой, как порнография с любовью – и здесь СУВИН искажения перевода с немецкого не нашел.
В ряде других англоязычных публикаций из «Фантастики и футурологии» ЛЕМ был гораздо жЁстче и тоже многое называл чушью. В частности, творчество Филипа ФАРМЕРА.
В своем последнем интервью (заочном, организованном в начале 2006 г. порталом Inosmi.ru) Станислав ЛЕМ о том же событии отозвался так:
– В семидесятые годы меня выгнали из Science Fiction Writers of America за статью «Science fiction: безнадежный случай – с исключениями».