емъ и проклятіями преслѣдуетъ его, вовсе не знавъ сначала, что надобно оказывать благосклонность не тому, кто любитъ
С. и неизбѣжно бываетъ безуменъ, а лучше тому, кто не любитъ, да имѣетъ умъ: въ противномъ случаѣ, ему придется отдать себя человѣку невѣрному, брюзгливому, завистливому, непріятному, вредному, и для имѣнія и для состоянія тѣла, а еще болѣе вредному въ отношеніи къ образованію души, драгоцѣннѣе которой нѣтъ и не будетъ ничего ни для людей, ни для боговъ. Тебѣ, мальчикъ, надобно замѣтить и узнать то, что дружба любовника не соединена съ благожеланіемъ, но служитъ ему къ насыщенію, какъ пища.
И. Бакъ волки любятъ ягнятъ, такъ любовники мальчиковъ
любятъ.
Вотъ и все, Федръ; болѣе не услышишь отъ меня;, здѣсь да будетъ конецъ моей рѣчи.
Федръ. А вѣдь я думалъ, что она на половинѣ, что ты будешь говорить еще о благосклонности къ нелюбящему и покажешь происходящія изъ этого выгоды. Зачѣмъ же остановился, Сократъ?
Б. Сокр. Замѣтилъ ли ты, почтеннѣйшій, что я говорю уже героическими стихами, а не диѳирамвами, даже и при порицаніи 55 56. Такъ что же мнѣ, по твоему мнѣнію, придется
дѣлать, когда я начну хвалить другаго? Развѣ ты знаешь, что нимфы, которыхъ вліянію я умышленно подвергнутъ тобою, сами ясно вдохновятъ меня? Скажу коротко: за что мы порицали одного, противное тому находится въ другомъ.
Къ чему много словъ? Довольно сказано объ обоихъ;—пусть моя рѣчь потерпитъ то, что слѣдуетъ ей потерпѣть. Теперь, 242. я перехожу на другой берегъ рѣки, прежде чѣмъ ты принудишь меня къ чему-нибудь большему.
Федръ. Только не прежде. Сократъ, чѣмъ пройдетъ зной. Развѣ не видишь, что почти полдень, и притомъ такъ называемый жгучій *? Подождемъ же здѣсь и поговоримъ о прежнемъ предметѣ; а когда будетъ прохладнѣе,—пойдемъ домой.
Сокр. Бели дѣло зайдетъ о рѣчахъ, то ты, Федръ,— божественный, просто дивный человѣкъ. Мнѣ кажется, изъ всѣхъ произнесенныхъ въ твое время рѣчей, никто не произвелъ ихъ столько, сколько ты, либо самъ говоря, либо В. какимъ-нибудь образомъ заставляя говорить другихъ. Исключаю изъ счета одного Симміаса ѳивскаго 57 58; прочіе же далеко ниже тебя. Вотъ и теперь опять ты, кажется, будешь причиною того, что я скажу нѣчто въ родѣ рѣчи.
Федръ. О, это не объявленіе войны 59! Но какъ и что такое скажешь ты?
Сокр. Лишь только я подумалъ, мой милый, перейти
чрезъ рѣку, вдругъ мнѣ—то божественное, столь привычное знаменіе *; а оно всегда удерживаетъ меня, какъ ско-
С. ро я располагаюсь что-нибудь сдѣлать. Даже будто послышался въ то мгновеніе и какой-то голосъ 60 61, запрещавшій переходить, прежде чѣмъ очищусь отъ грѣха противъ божества. Видно, и я провѣщатель,—конечно неважный, однакожъ, какъ и плохіе грамотѣи, для себя одного достаточный. Теперь хорошо знаю свой грѣхъ. Такъ вотъ, другъ мой, и душа есть нѣчто провѣщавающее. Меня что-то тревожило и тогда еще, какъ я говорилъ рѣчь; меня, по примѣру
В. Ивика, коробила мысль 62, какъ бы не пріобрѣсти чести отъ
людей цѣною заблужденія касательно боговъ. Теперь чувствую свой грѣхъ.
Федръ. Такъ что же ты скажешь?
Сокр. Ужасную рѣчь, Федръ, ужасную! Ты самъ подалъ поводъ и заставляешь меня говорить ее.
Федръ. Какъ такъ?
Сокр. Безумную и нѣсколько нечестивую а такой рѣчи что можетъ быть ужаснѣе?
Федръ. Конечно ничто, если только говоришь правду.
Сокр. Да какъ же? Эроса не признаешь ли ты сыномъ Афродиты и однимъ изъ боговъ?
Федръ. Полагаютъ.
Сокр. Но полагаетъ не Лизіасъ, и не твоя рѣчь, которую ты произнесъ моими, обвороженными тобою устами. Е. Если Эросъ есть то, что дѣйствительно есть,—именно богъ, или нѣчто божественное; то онъ — не какое-нибудь зло. Между тѣмъ въ обѣихъ своихъ рѣчахъ мы представили его чѣмъ-то злымъ. Стало быть, въ отношеніи къ нему наши рѣчи согрѣшили. И глупость-то ихъ довольно еще тонка: не заключая въ себѣ на самомъ дѣлѣ ни здраваго смысла, ни уваженія къ истинѣ, онѣ еще тщеславились собою, будто дѣльныя, и обманывали насъ, какъ людей ничтожныхъ. 243 Итакъ, мнѣ необходимо очиститься, другъ мой. Древній же способъ очищенія тѣхъ, которые погрѣшили въ ученіи о богахъ, извѣстенъ былъ не Омиру, а Стизихору. Лишен- 63 64
вернуться
двѣ половины, бросали вверхъ остракинду (остракинда съ одной стороны была наведена сколою, съ другой выполирована) и, смотря по тому, которою стороною ложилась она къ верху, одна партія дѣтей должна была бѣжать, а другая догонять ее. Herrn, р. 90 Schol. ad. Polit. VII, p. 521 C.
вернуться
Я говорю уже героическими стихами, а не диѳирамвами — даже и при порицаніи. — Смыслъ рѣчи слѣдующій: если и при порицаніи я говорю уже не диѳирамвами, въ которыхъ поэтъ излагаетъ собственныя свои чувствованія (de Rep. Ill, p. 494 С), слѣдственно можетъ и хвалить и порицать, —а героическими стихами, основывающимися на подражаніи (ib.), слѣдственно имѣющими цѣлію прославленіе героевъ (de Rep. II, p. 379 А); то что придется мнѣ дѣлать, когда я начну хвалить другаго? To-есть, Сократъ началъ тономъ диѳирамвическимъ (см. выше р. 238 D), окончилъ же рѣчь стихомъ эпическимъ; а дѣло-то все еще въ порицаніи* какой же высшій тонъ принять для похвалы? Развѣ, можетъ быть, сами нимфы вдохновятъ меня? говоритъ онъ.
вернуться
Почти полдень у и притомъ такъ называемый жіучій, y}3vj </.е-
чг,у.рр(х itTKTxi г) 8/) ххХоѵрімj хххЪгрх. Эту Фразу многіе филологи не безъ причины почитаютъ испорченною. Вмѣсто #8ч ргечцрріа, или, по другимъ спискамъ, vi 8-/} ргѵгіррріх, кажется, лучше бы читать ѵОѵ 8-ц р&*іпр.рріх Uxarxt; а послѣдующее Ь 8-/) кстати бы перемѣнить на хае 8vj. Что же касается словъ: ха-Xovuivvj ѵтх&ерх, то Астъ не безъ основанія замѣчаемъ, что паЬірх современнымъ капризомъ языка могло быть произведено отъ глагола атсгЬіѵ&м—жечь, и имѣло силу поговорки, какъ у насъ: жгучій полдень.
вернуться
а Объ этомъ Симміасѣ и Кевисѣ — ученикахъ Сократа см. Plat. Crit. р. 45 В, а особенно Phacd. р. 85 С, гдѣ первый изъ нихъ представляется ревностнымъ изслѣдователемъ истины.
вернуться
О, это не объявленіе воины, $0 ттбХірбѵ уі &ууШее$, — поговорка, выражающая радость при какомъ-нибудь пріятномъ извѣстіи. Steph, annot. ad. h. 1. Phaedri. Схоліастъ р. 315: ой ъбХероѵ xyyiXXus — глі т&ѵ xyxSx хууіХХбѵгѵи
вернуться
Вдругъ мнѣ — то божественное, столь привычное знаменіе, тЬ Saipóvtov те xal то eio&àt <rnpeXov. На ЭТО то èxi/aóviov, ИДИ тд Sxipôviov mpeXov, Сократъ ссылается во многихъ разговорахъ Платона. Извѣстно также, что это то вхірбпоѵ подало поводъ врагамъ Сократа обвинять его предъ судомъ въ религіозномъ расколѣ (Plat. Apol р. 31 D). Но какъ изъ другихъ мѣстъ, напр. de Rep VI, р. 496 С, гдѣ читается: тЬ Sxipómov or.ptXov, Eiitliyd. p. 272 E. Theag. p. 129 В, гдѣ сказано: то sio&ös ampeXov то oxipó'nov, такъ и изъ приведенныхъ словъ въ Федрѣ видно, что Сократово то Зсирбѵіо* было не божество, а нѣчто божественное, не существительное имя, а прилагательное. Впрочемъ, и Цицеронъ говоритъ о немъ (de divin. 1, 54): esse divinum quiddam, quod daemonium apellat, cui semper pareat. Касательно слѣдующихъ затѣмъ словъ см. прим, къ Апол. Сокр. р. 31. Для филологовъ считаю нужнымъ замѣтить, что въ приведенномъ текстѣ: то eio)Sós aypeXov, — то въ Flor. с. опущено, —и это чтеніе, очевидно, вѣрнѣе.
вернуться
а Удерживаясь своимъ ты íat/xovíw отъ совершенія нѣкоторыхъ поступковъ, или принимая отъ него наставленія отрицательныя, Сократъ могъ почитать его въ этомт» отношеніи руководителемъ философскимъ, то-есть голосомъ ума, который обыкновенно живѣе и яснѣе сознаетъ не то, что мы должны, а то, чего не должны дѣлать. Но когда потомъ онъ прибавляетъ, что ему даже послышался какой-то голосъ, запрещавшій уходить, не очистившись отъ грѣха противъ божества; то этимъ уже указываетъ на положительное внушеніе, или ограниченіе души и, для отличенія отъ Философскаго, называетъ его пророческимъ.
вернуться
Ивикъ, современникъ Поликрата, жилъ на островѣ Самосѣ и написалъ семь книгъ стихотвореній (реАйѵ) на дорійскомъ нарѣчіи. Нѣкоторые отрывки его сочиненій собраны Урсиномъ и Стефаномъ. Но имя Ивика передано потомству не столько его сочиненіями, сколько пословицею: Ивиковы журавли. Попавшись въ руки разбойниковъ и готовясь къ смерти, Ивикъ призывалъ въ свидѣтели случайно летѣвшихъ журавлей. Злодѣи посмѣялись надъ нимъ и убили его. Но чрезъ нѣсколько времени послѣ того, сидя на площади въ толпѣ народа, они увидѣли журавлей и, забывшись, сказали: вотъ доносчики о смерти Ивика. Близъ сидѣвшіе, услышавъ это, схватили ихъ, и убійство
вернуться
открыто. Hoffmann. Lexicon, у. Ibyc. Этому-то Ивику Сократъ приписываетъ изреченіе, что не должно пріобрѣтать чести отъ людей цѣною заблужденія касательно боговъ.
вернуться
Безумную и нѣсколько нечестивую,—euvj'Svj xal ѵпо rt яегр-г,. Слово evviSv значитъ собственно простякъ, человѣкъ недальнаго ума, а въ нѣкоторыхъ случаяхъ имъ означается и человѣкъ благонравный. См. Phavov. въ ew/j&>?$. Выраженіе ѵ-6 п однозначительно съ латинскимъ prope modum и, подобно послѣднему, употребляется отрѣшенно. Gorg. р 493. Aristoph. Vesper 1281. Ecclesiaz. 1062. Греки говорили также: итго и /ихрбѵ. См. interpr. ad Strabon. Т. 11, р. 209, ed. Tiedem. Предполагаемую рѣчь Сократъ называетъ нечестивою — конечно потому, что въ ней Философское созерцаніе должно вознестись выше народныхъ вѣрованій язычества.