Читать онлайн "Платон - Сочинения Платона. Ч. 4 - 1863" - Платон - RuLit

вслѣдъ за тѣмъ начинаетъ показывать хвалителямъ свою мудрость и иногда пишетъ очень длинный докладъ *. Такъ чѣмъ же инымъ представляется тебѣ его сочиненіе, какъ не написанною рѣчью?

B. Федръ. Не инымъ чѣмъ.

Сокр. И если рѣчь принята, онъ возвращается съ веселіемъ въ сердцѣ, какъ поэтъ изъ театра; а когда отвергнута, когда искуство писать рѣчи и достоинство писателя ему не даются,—онъ печаленъ вмѣстѣ съ друзьями.

Федръ. Конечно.

Сокр. Стало-быть, явно, что этого занятія не презираютъ, а удивляются ему.

Федръ. Везъ сомнѣнія.

Сокр. И что, еслибы ораторъ или царь былъ столь спо-

C. собенъ, что, облекшись властію Ликурга, Солона либо Дарія, могъ обезсмертить себя въ обществѣ сочиненіемъ рѣчей: — непочиталъ ли бы онъ и самъ себя равнымъ богу еще въ этой жизни? и не то же ли бы заключили о немъ потомки, разсматривая его сочиненія?

Федръ. И очень.

Сокр. Такъ будетъ ли, думаешь, кто-нибудь изъ подобныхъ людей, сколь бы ни раздраженъ былъ онъ противъ Ли-зіаса, порицать его именно за то, что онъ пишетъ?

Федръ. Изъ твоихъ словъ выходитъ, что, конечно, не будетъ ¹³¹^{¹³² ¹³³ ¹³⁴ ¹³⁵ ¹³⁶ ¹³⁷ ¹³⁸ ¹³⁹}; иначе онъ порицалъ бы, какъ видно, и собственное свое расположеніе.

Сокр. Вѣдь всякому извѣстно, что сочиненіе рѣчей само-то по себѣ не есть что-либо постыдное. ^D-

Федръ. Какже.

Сокр. Но вотъ это-то ужъ, конечно, постыдно, когда кто говоритъ и пишетъ не хорошо, а дурно п злонамѣренно.

Федръ. Разумѣется.

Сокр. Какимъ же образомъ можно писать хорошо и нехорошо? Не нужно ли намъ, Федръ, разсмотрѣть въ этомъ отношеніи и Лизіаса, и всякаго, кто когда-нибудь написалъ или напишетъ—политическое ли то сочиненіе, или частное, измѣреннымъ ли языкомъ, какъ поэтъ, или неизмѣреннымъ, какъ обыкновенный писатель *?

Федръ. Не нужно ли? спрашиваешь ты. Да для чего же, Е. правду сказать, и живемъ мы, какъ не для подобныхъ удовольствій? Вѣдь не для тѣхъ же, конечно, жить намъ, которымъ должна предшествовать скорбь, чтобы ихъ чувствовать,—каковы почти всѣ, относящіяся къ тѣлу и справедливо названныя рабскими.

Сокр. Притомъ, теперь мы, кажется, и на досугѣ; да и кузнечики *, какъ обыкновенно въ жаркое время, посредствомъ своихъ пѣсней, разговариваютъ между собою надъ нашими головами и смотрятъ на насъ. Если они увидятъ, что 259. мы, подобно черни, въ полдень молчимъ и, убаюкиваемые ¹⁴⁰^{¹⁴¹ ¹⁴²}

ими, отъ умственнаго бездѣйствія дремлемъ; то по всей справедливости будутъ смѣяться на нашъ счетъ и подумаютъ, что въ ихъ убѣжище пришли какіе-то рабы ¹⁴³, чтобы, какъ овцы въ полдень, заснуть на берегу ручья. Если же, напротивъ, замѣтятъ, что мы разговариваемъ и проплыли мимо

B. ихъ, будто мимо сиренъ ¹⁴⁴, не поддавшись очарованію, то охотно заплатятъ намъ тѣмъ, чѣмъ далъ имъ Богъ честь платить человѣку.

Федръ. Какую же это честь? Кажется, я никогда не слыхивалъ.

Сокр. А вѣдь любителю музъ неприлично не знать этого. Говорятъ, что кузнечики ¹⁴⁵ нѣкогда, еще до существованія музъ, были также люди. Когда же музы родились и начали пѣть, тогда нѣкоторые изъ современныхъ людей до такой степени были увлечены удовольствіемъ, что, принявшись сами за пѣ-

C. ніе, забыли о пищѣ и питьѣ и въ самозабвеніи умирали. Отъ этихъ-то людей впослѣдствіи и произошла порода кузнечиковъ. Принявъ отъ музъ такую честь, эта порода не имѣетъ нужды въ пищѣ ¹⁴⁶ и поетъ до самой смерти, не чувствуя ни голода, ни жажды, а послѣ смерти доноситъ музамъ, кто между людьми которую изъ нихъ чтитъ здѣсь на землѣ. Терпсихорѣ кузнечики рекомендуютъ отличныхъ плясуновъ, Эратѣ — лю-

Р. дей, дѣлающихъ ей честь эротическими занятіями, вообще

всякой—по роду ея достоинства, а старшей, Калліопѣ, и слѣдующей за нею, Ураніи ¹⁴⁷, докладываютъ о людяхъ, занимающихся Философіею и уважающихъ науки этихъ музъ; потому что Калліопа и Уранія, преимущественно предъ прочими, имѣя дѣло съ небомъ и зная божескія и человѣческія рѣчи,, издаютъ прекраснѣйшіе звуки. Итакъ, въ полдень, по многимъ причинамъ, надобно о чемъ-нибудь говорить, а не спать.