Каменский Сергей Иванович
Платон. Восхождение от незнания и заблуждений к знанию. Уподобление пещеры О тяготах и прелестях человеческого познания. Уважительный комментарий из Xxi-го века. Связывая разорванную цепь времен
Платон. Восхождение от незнания и заблуждений к знанию. Уподобление пещеры
О тяготах и прелестях человеческого познания. Уважительный комментарий из XXI-го века. Связывая разорванную цепь времен.
Платон
"Философа, у которого спустя 23 века после смерти остаются последователи, нельзя назвать заурядным. Платоном вдохновлялись мудрецы античности и отцы церкви, средневековые теологи и философы Возрождения, великие мыслители Западной Европы и русские философы - от Посидония и Оригена до Чаадаева и Хайдеггера. Отец идеализма оказал огромное влияние на всю нашу философию и даже на нашу современную культуру. Тем, кто помнит фильм "Матрица", уже не покажется странным платоновский миф о пещере.
Человек стремится познать мир. Но как познать то, что постоянно меняет свой облик? Как дойти до сути изменчивых вещей? Платон дает свой ответ на этот вечный вопрос. Он говорит о двух мирах: изменчивом чувственном и умопостигаемом мире идей, существующем вне времени и пространства.
Именно в познании мира идей Платон видит единственный путь к пониманию мира и его законов. Этот путь пролегает не вовне, а в самом человеке. Развитие добродетелей: мужества, мудрости, умеренности, справедливости - позволяет душе подниматься к миру идей, схватывая суть вещей. Сила же, ведущая нас по этому пути, - Эрос Птерос, любовь, дающая крылья.
Учение Платона об идеальном государстве до сих пор является камнем преткновения для философов. Утопия это или реальность? Далекий призрак тоталитаризма или высшая и лучшая форма правления? За два тысячелетия было несколько попыток воплотить эту идею..." Илья Барабаш
Избранное из Платона:
В своих бедствиях люди склонны винить судьбу, богов и все что угодно, но только не самих себя.
Глупца можно узнать по двум приметам: он много говорит о вещах, для него бесполезных, и высказывается о том, про что его не спрашивают.
Любимое часто ослепляет любящего.
Надежды - сны бодрствующих.
Никто не становится хорошим человеком случайно.
Круглое невежество - не самое большое зло: накопление плохо усвоенных знаний еще хуже.
Стараясь о счастье других, мы находим свое собственное.
Основа всякой мудрости есть терпение.
Прочтите его "Уподобление пещере", кто еще не знаком. Вот одни из многих ссылок: http://www.manwb.ru/articles/psychology/inner_world/PlatoAlma_AntMus
Студопедия http://studopedia.ru/12_153377_dialog-mezhdu-sokratom-i-glavkonom.html
Повторю сказанное в "Древних знаниях..., ч.5: самого Платона, как столп идеализма, я в ряду своих учителей не числю. Но помню, что он любимый и самый выдающийся ученик Сократа - хотя и пошел в совершенно другую сторону. У Сократа учился и я - пусть и через бездну времен - и продолжаю, сколько хватает сил и умения, его традиции. И творческое развитие его идей - насыщая их современным знанием человековедения. О всех тяготах и прелестях человеческого познания - чтобы жить за Земле по-человечески.
------------------ ------------------- --------------------- ----------------------
Из этого знаменитого "Уподобления о пещере" Платона ясно виден предел постижения природы человека (и общества!) - фактически это концепция элитаризации личности (из начала его VII-й книги "Государство", в сокращении. Диалог между Сократом и Главконом)
Платон: Человек может уподобить свою природу в отношении просвещенности и непросвещенности следующему состоянию:
... Представь, что люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю ее длину тянется широкий просвет. С малых лет у них там на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места, и видят они только то, что у них прямо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из-за этих оков. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и узниками проходит верхняя дорога, огражденная... невысокой стеной вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников, когда поверх ширмы показывают кукол.
... за этой стеной другие люди несут различную утварь, держа ее так, что она видна поверх стены; проносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева. При этом, как водится, одни из несущих разговаривают, другие молчат.
- Странный ты рисуешь образ и странных узников!
- Подобных нам. Прежде всего, разве ты думаешь, что, находясь в таком положении, люди что-нибудь видят, свое ли или чужое, кроме теней, отбрасываемых огнем на расположенную перед ними стену пещеры?
- Как же им видеть что-то иное, раз всю свою жизнь они вынуждены держать голову неподвижно?
- А предметы, которые проносят там, за стеной; не то же ли самое происходит и с ними?.. Если бы узники были в состоянии друг с другом беседовать, разве, думаешь ты, не считали бы они, что дают названия именно тому, что видят?
Если бы в их темнице отдавалось эхом все, что бы ни произнес любой из проходящих мимо, думаешь ты, они приписали бы эти звуки чему-нибудь иному, а не проходящей тени?.. Такие узники целиком и полностью принимали бы за истину тени проносимых мимо предметов...
Понаблюдай же их освобождение от оков неразумия и исцеление от него, иначе говоря, как бы это все у них происходило, если бы с ними естественным путем случилось нечто подобное.
Когда с кого-нибудь из них снимут оковы, заставят его вдруг встать, повернуть шею, пройтись, взглянуть вверх - в сторону света, ему будет мучительно выполнять все это, он не в силах будет смотреть при ярком сиянии на те вещи, тень от которых он видел раньше. И как ты думаешь, что он скажет, когда ему начнут говорить, что раньше он видел пустяки, а теперь, приблизившись к бытию и обратившись к более подлинному, он мог бы обрести правильный взгляд? Да еще если станут указывать на ту или иную мелькающую перед ним вещь и задавать вопрос, что это такое, и вдобавок заставят его отвечать! Не считаешь ли ты, что это крайне его затруднит, и он подумает, будто гораздо больше правды в том, что он видел раньше, чем в том, что ему показывают теперь?...
А если заставить его смотреть прямо на самый свет, разве не заболят у него глаза, и не вернется он бегом к тому, что он в силах видеть, считая, что это действительно достовернее тех вещей, которые ему показывают?...
Если же кто станет насильно тащить его по крутизне вверх, в гору и не отпустит, пока не извлечет его на солнечный свет, разве он не будет страдать и не возмутится таким насилием? А когда бы он вышел на свет, глаза его настолько были бы поражены сиянием, что он не мог бы разглядеть ни одного предмета из тех, о подлинности которых ему теперь говорят... Тут нужна привычка, раз ему предстоит увидеть все то, что там, наверху. Начинать надо с самого легкого: сперва смотреть на тени, затем - на отражения в воде людей и различных предметов, а уж потом - на самые вещи; при этом то, что на небе, и самое небо ему легче было бы видеть не днем, а ночью, то есть смотреть на звездный свет и Луну, а не на Солнце и его свет.