На седловине перевала отряд застала северная весна. Первые дни ее, когда огромный Ролл не просто целиком выбирается в небо, но пробует летнюю тропу по ночному своду мира. Зрец долго, до самого пробуждения Адалора, сидел на подножке кареты, отказавшись идти в тепло сторожки. Зорень переживал, наполнял глиняные сосуды горячей водой и ставил в ноги Ёрре, под толстый двойной мех шкур, укутывающих зреца. Менял сосуды каждый час, не доверяя дело никому.
– Не трудись, – мягко остановил его Ёрра на рассвете, не дав сменить сосуд. – Иду отдыхать. В столицу ночью приходили демоны, вот я и не спал.
Зорень охнул, сел рядом. Молча стал ждать продолжения истории. И зрец рассказал то, что смог рассмотреть издали: гриф и все его домашние живы-здоровы. Замок не пострадал. Потери у светцов есть, но малые. Колокол храма цел, хоть и смолк, уперевшись "языком" в мостовую. Вымолвив все это, Ёрра тяжело вздохнул и виновато развел руками:
– По-прежнему глуп я и слеп. Не делом занялся. Ученика возжелал! Время наше на исходе, надобно в столицу Дарлы ехать, а не по горам плутать. Сарыч теперь правит. И тяжело ему, когда не можно правду разобрать. Потому что лжи стало – как мутной воды по весне. Каждый власти жаждет, всякий к золоту тянется. Дел непомерно, да и Патросу не проще.
– Поедем сегодня же, – сразу согласился Зорень. – Только вы уж покушайте и отдохните, сделайте мне такое одолжение.
– Тебе – сделаю, – согласился Ёрра. – Чего уж там, тебя взялся бы учить… Да не в храме твой удел. Ну отчего надо мной, старым, боги потешаются? Двое вас теперь, кого люблю всей душой, кому верю. Ты да Орлис. Оба здесь и оба не зрецами рождены.
– Почему же мне нельзя в ученики? – возмутился Зорень.
– Потому что новому сыну грифа нужен учитель и защитник, – плаксиво возмутился мировой несправедливости Ёрра. – Будет у него сын, верно зрю. И забот тебе он обеспечит несчетно. Иди, не сияй столь изрядно, не коли глаз. Мне, убогому, и рассвета хватает, чтоб ослепнуть.
К полудню карета уже катилась вниз. Ползла, скрипя полозьями, и с каждым днем приближалась к весне, пробиралась в более южные и низинные места. В предгорьях пришлось окончательно отказаться от полозьев. А когда позади остался Срединный канал и звонкий багровый гранит возле моста, потянулись полные жидкой грязи колеи, которые сильно замедлили продвижение. И путь по берегу до столицы, зимой отнявший семь дней, удлинился вдвое.
Зато сама столица поразила путников, отсутствовавших всего-то чуть более связки дней. По перекопанным улицам, застеленным на время ремонта досками, весело и тесно толкались горожане. Ампари, не пряча своего истинного облика, спешили по делам, кивая знакомым. Эльфы ловко пробирались, с опаской осматриваясь, нет ли поблизости попрошаек, уже изучивших избыточное мягкосердечие представителей этой расы. Гласени тоже ходили и разговаривали, позабыв прежнее высокомерие.
– Мы точно не проспали в зачарованной пещере зим пять? – удивился Зорень.
– Нет, – усмехнулся Ёрра. – Это весна. Все объединены общей целью, горды первой победой и еще не накопили обид. Смотри и запоминай: редкое и счастливое время мы переживаем. Много еще будет бед и крови, но первый шаг хорош. Спасибо Сарычу, его руку за сим чую. Еще Патроса, леди Аэри, отца Орлиса да и прочих.
– Мяу вам всем, – восторженно взвизгнула Кошка Ли, углядев нужный экипаж и падая прямо на его крышу откуда-то сверху. Рассмеялась, ловко нырнула в дверцу. – Лис, ты не похудел! Баф, ты не разжирел! Ёрра, тебя ждет гриф, и немедленно.
Высказавшись, Лэйли покинула карету и забралась к кучеру на козлы – указывать дорогу. Это и правда требовалось: улиц, годных для движения экипажей, осталось немного. Кошку узнавали, охотно уступали путь и спрашивали, как идет обучение людей и велика ли надежда на успех в неизбежных летних сражениях. Она отшучивалась и обнадеживала.
Возле замка Сарыча все было по-прежнему. Та же стража у дубовых ворот, тот же безупречный порядок. На мосту с Ёррой поздоровался Дифр, спешащий по делам храма. Заулыбался: кстати прибыли, в самое время. Завтра в полдень во временную колокольню станут поднимать главный колокол, Язык Света, будет проповедь и даже короткий праздник. Сам Мастер Рртых дозволил час отдыха! Он же украсил восстановленный фасад главного здания храма массивными часами с мудреным механизмом и красивым звучным боем. Теперь никто не путается в расчете времени. Прежде-то слово "час" мало что обозначало, кроме личного мнения говорящего о протяженности ожидания или дела, особенно в пасмурные дни, когда по солнцу высчитать время не удавалось, а песочных часов не оказывалось под рукой.