В 60-х годах XVIII в. процесс разложения родового строя на островах Общества зашел очень далеко, причем характерной особенностью, отличающей этот архипелаг от любой части Старого Света, была полная его изоляция от внешних влияний.
К моменту появления на Таити европейцев классовое расслоение и имущественная дифференциация на этом острове и близлежащих островах приобрели весьма резкие формы. В своеобразных условиях Полинезии — этого замкнутого мирка с хозяйственным укладом, сохранившим натуральный характер, и почти полным отсутствием обмена — возникли в процессе труда кастовые группы. Каст было три: вожди и знать (арии), крупные и мелкие свободные землевладельцы (раатира) и, наконец, очень пестрая социальная группа, к которой относились безземельные островитяне, зависимые от особ первых двух каст (манахуне). Вне кастовых подразделений стояли военнопленные — рабы (тити).
Арии подразделялись на две группы: «больших» и «малых» вождей (арии-нуи и арии-рии);к первым принадлежали потомки старших отпрысков наиболее древних родов. Их было немного, вероятно, не более двух десятков, причем в этой группе выделялись три больших вождя.
Каждый «большой вождь» управлял определенной территориальной единицей, довольно крупной в масштабах Таити, (см. карту исторических областей Таити на стр. 147). Условно считалось, что восемь таких единиц насчитывается на Таити-нуи (северном полуострове) и восемь — на Таити-ити (южном полуострове), но фактически их было несколько больше. Между всеми «большими вождями» велась беспрестанная борьба.
Задолго от открытия Таити европейцами появилась на острове фигура верховного вождя. Им бывал тот наиболее удачливый арии-нуи, которому удавалось взять верх над своими соперниками. Фактически редко власть этого верховного вождя распространялась на весь остров.
Верховный вождь и его супруга считались особами священными. Их личность, одежда, имущество были неприкосновенны и охранялись особыми сакральными запретами (табу), нарушение табу каралось смертью. Человек, тень которого падала на верховного вождя, подвергался казни, и та же участь грозила всякому, кто наступал на тень, отбрасываемую вождем. Все, к чему прикасался верховный вождь, немедленно становилось его собственностью, поэтому он за пределами своего личного поместья передвигался лишь сидя на плечах носильщиков, которые изолировали землю, принадлежащую обыкновенным смертным, от опасной благодати своего повелителя. При встрече с верховным вождем все должны были снимать одежды и оказывать ему знаки величайшего уважения.
Все вожди сохраняли свои привилегии только до того момента, когда у них рождался первенец (матахиапо). Сразу же после появления на свет матахиапо отец терял свои исключительные права, хотя сохранял обязанности правителя.
В этой связи очень любопытна запись Кука от 21 июня 1769 г. Кук отмечает, что островитяне с большим почетом встретили вождя Оамо (Амо) и его супругу Обареа (Пуреа) с малолетним сыном, посетивших «Индевр». Однако объектом торжественных церемоний были не Амо и Пуреа, как это полагал Кук, а их отпрыск Тириирере, ибо в глазах местных жителей только он один был носителем благодати, свойственной вождям.
Однако реальная власть арии-нуи и особенно тех из них, которые добивались верховенства, была весьма ограниченна. Совет, в который входили арии низших рангов, решал все сколько-нибудь важные дела, и верховный вождь не волен был менять эти решения.
Во время посещения Таити Куком весь южный полуостров (Таити-ити) находился под властью арии-нуи, который носил титул Вехиатуа (см. запись от 27 июня 1769 г.); сыновья его Теари (Тиари — у Кука) и матахиапо («перворожденный»; Кук не приводит его подлинного имени) правили отдельными местностями на этом полуострове.
Значительно сложнее была «политическая география» северного полуострова (Таити-нуи). На южном его побережье, в области Папара, фактически правили Амо (Оамо — у Кука) и его супруга Пуреа (Обареа — у Кука), а титул вождя носил их семилетний сын Тириирере. До 1768 г. Тириирере считался верховным вождем острова.
Западное побережье северного полуострова — область Атехуру (Аттахоуру — у Кука) находилась во власти Тутахи (так же называет его и Кук), который, однако, будучи младшим отпрыском одного местного рода, не носил титула арии-нуи и не мог претендовать на звание верховного вождя. Однако Тутаха был деятелем наиболее предприимчивым и во всех событиях 60-х годов XVIII в. играл выдающуюся роль. Не имея возможности формально закрепить за собой титул верховного вождя, он выдвинул на авансцену арии-нуи области Паре (область на северо-западном берегу северного полуострова, в которой находилась бухта Матаваи) по имени Ту (Оту — в записках второго и третьего плавания Кука).
В конце 1768 г. Тутаха, Ту и Вехиатуа выступили против Амо и Пуреа и одержали верх над этой четой. В результате Ту стал верховным вождем острова Таити, а Амо и Пуреа были отодвинуты на второй план, сохранив только свое «родовое гнездо» в области Папара.
Амо, Пуреа, Ту и Тутаха были связаны узами родства, хотя и очень дальнего. «Гид» Кука Тупураатамаити (Тубоуратомита — в записках Кука) был старшим братом Пуреа, но, видимо, примыкал к партии Тутахи и Ту. Как раз в то время, когда Кук был на Таити, то есть в середине 1769 г., Тутах» выступил против вождя южного полуострова Вехиатуа, и об этой борьбе упоминает Кук.
Спустя четыре года, в марте 1773 г., Вехиатуа разгромил северян, причем в решительном сражении пали Тутаха и Тупураатамаити.
В ходе дальнейшей борьбы перевес остался на стороне Ту, который был признан европейцами (под именем Помаре I) королем Таити. Его потомки правили на Таити до середины XIX в.
Новая Зеландия. Маори — коренные обитатели Новой Зеландии — заселили ее примерно в середине XIV в. (Мы рекомендуем читателям для более основательного знакомства с хозяйственным укладом и социальным строем Новой Зеландии XVIII в. воспользоваться работой Н.А. Бутинова «Маори» («Океанийский этнографический сборник», изд. АН СССР, М., 1957, стр. 87—173)) Их древняя родина — Гаваики — находилась далеко на северо-востоке, вероятно на островах Общества, и этим объясняется близость маорийского и таитянского языков и черты сходства в хозяйственном и общественном укладе жителей Новой Зеландии и островов центральной Полинезии. Миграция с севера шла волнами, и поэтому все маорийские племена подразделяли на ряд групп, ведущих начало от экипажей различных лодок, прибывших из страны Гаваики. Маорийские генеалогии имели вполне реальный характер, и сведения о ближних и дальних предках передавались из рода в род, причем на эту генеалогическую канву нанизывались наиболее выдающиеся события в жизни племени.
Группа родственных племен, ведущая начало от людей определенной лодки, называлась вака («лодка»). Каждая такая группа подразделялась на ряд племен, причем иногда маори одной и той же «ваки» расселялись в различных пунктах побережья, и тогда между ними вклинивались племена другого «корня».
Всего к моменту посещения Куком Новой Зеландии на обоих ее островах насчитывалось 200–300 тыс. человек, причем наиболее густо населен был Северный остров, особенно его северные, северо-восточные и северо-западные берега.
Переселившись из страны Гаваики, мигранты очутились в стране с гораздо более суровым климатом. Из культур тропической Океании, и то только на Северном острове, прижились лишь бататы, таро, ямс и тыква, которые здесь, однако, давали лишь один урожай. Переселенцы вели жизнь куда более скудную, чем их тропические пращуры, и более суровые условия борьбы за существование наложили неизгладимый отпечаток на маори. Подобно таитянам, они не знали ни железа, ни бронзы, ни гончарных изделий. Камень — по преимуществу нефрит и обсидиан, дерево и кость были материалами их орудий. Никаких домашних животных, кроме собак, маори не знали. Поскольку ни фикусы, ни бумажно-шелковичное дерево не произрастали в Новой Зеландии, маори не могли изготовлять материи, подобные таитянской тапе; ткани они выделывали из новозеландского льна.