3. «Так как нам известно, что во время третичного периода произошло значительное поднятие Гималаев, то имеется некоторая доля вероятности, что большое плато Центральной Азии в миоценовую и плиоценовую эпохи имело значительно Меньшую высоту и было менее защищено от влияния ветров, несущих дождевые осадки. В те времена это плато могло быть много плодороднее и иметь более разнообразное и богатое население животного мира. Так, по настоящее время сохранились тибетские антилопы, яки и дикие лошади» (А. Уоллес).
Остается изучить вопрос родства среднеазиатской фауны со здешними лошадьми, затем мамонта и мускусного быка с яком и т. д. Большое значение имеет выяснение возраста Верхоянского хребта. Началось ли переселение этих представителей животного мира с юга на север в позднее третичное время и в ту ли эпоху образовался барьер, или же переселение шло с севера на юг, а может быть с востока? (слоны, будто бы, могут хорошо лазить по горам).
4. «Присутствие тюленя (род Callocephallus) в центральной части материка в пресных водах озера Байкала на высоте 610 м над уровнем моря доказывает, что почти весь север Азии погрузился ниже уровня моря только в последнее время. Предположение Бельта, что в ледниковый период лед запрудил реки и в силу этого большая часть Сибири превратилась в огромное пресноводное море или озеро с опресненной водой, может служить наилучшим разрешением этого сложного вопроса» (А. Уоллес).
5. Влияние ледникового времени на современное распространение животных.
6. «Какое-то изменение должно было снова произойти или в климате, или в почве, или растительности севера Азии. Это изменение повело к уничтожению предшественников существующих ныне тропических видов. Мы никогда не должны забывать, что аналогичные изменения могли повлиять на другие виды, которые мы теперь встречаем на ограниченных пространствах, но которые могли когда-то распространяться по огромной и разнородной территории» (А. Уоллес).
7. Большой интерес представляет приводимое Уоллесом наблюдение, что на реке Амазонке видели на плывущих по течению деревьях, образующих как бы разрозненные острова, множество обезьян, диких кошек и белок. Отсюда можно думать, что антропоидная обезьяна могла быть вынесена таким путем из своей лесистой родины в безлесную или покрытую карликовым лесом страну.
Что касается вопроса о мамонтах, необходимо иметь в виду, что их остатки стали нам известны только благодаря тому, что бивни во множестве добываются промышленниками, являясь предметом промысла. Сначала должно быть твердо установлено, встречаются ли и в других местах, например на севере и юге Америки, остатки четвертичных млекопитающих в таких же огромных количествах и только ли здешним местам присуща их хорошая сохранность?
В отношении этого вопроса очень поучительна глава V описания путешествия на «Бигле». Между прочим, Дарвин там говорит: «Твердое убеждение в необходимости для поддержания жизни таких крупных животных (мамонтов и т. п.) пышной тропической растительности, при невозможности примирить это предположение с фактом близости вечной мерзлоты, было одной из главнейших причин появления нескольких теорий о внезапных и резких изменениях климата и сокрушительных катастроф ах—теорий, придуманных для того, чтобы объяснить найденные остатки. Я далек от предположения, что климат не менялся с того самого времени, когда жили животные, которые ныне погребены во льдах. Здесь я хочу лишь показать, что если исходить из одного только количества пищи, то окажется, что древние носороги могли бы бродить по степям Средней Сибири (ее северные области, вероятно, находились под водой) даже в их нынешних условиях, так же как ныне живущие носороги и слоны по Карру[140] в Южной Африке»[141].
В 11-й главе на стр. 270 он говорит, касаясь «климата и естественных произведений природы» антарктических островов: «Полная сохранность трупов сибирских слонов и носорогов, безусловно, один из самых поразительных фактов в геологии, но, независимо от мнимой трудности, возникающей в связи с тем, что эти животные должны были якобы добывать себе пищу в соседних странах, весь вопрос в целом не кажется мне таким сложным, как то обыкновенно представляют. Равнины Сибири, подобно пампасам, образовались, по-видимому, на дне моря, куда реки заносили тела многих животных; от большинства из них уцелели только скелеты, но от некоторых полностью сохранились трупы. В настоящее время известно, что в мелких морях на северном побережье Америки промерзает самое дно, оттаивая весной позже по поверхности земли; более того, на большой глубине, где морское дно не замерзает, ил на глубине нескольких футов под верхним слоем может даже летом сохранять температуру ниже нуля, как то происходит на суше с почвой на глубине нескольких футов. На еще больших глубинах температура ила и воды, вероятно, недостаточно низка, чтобы сохранять мягкие ткани тела от разложения, и потому от трупов, которые занесло дальше мелких мест около арктического побережья, должны были остаться одни только скелеты; действительно, в крайних северных областях Сибири кости встречаются в несметном количестве, так что, говорят, из них чуть ли не образуются целые островки, которые, кстати, лежат не менее чем на 10° севернее того места, где Паллас нашел замерзшего носорога. С другой стороны, труп, принесенный течением в мелководную часть Северного Полярного моря, может сохраняться неопределенно долгий срок, если вскоре после того его занесет слоем ила, достаточно толстым, чтобы воспрепятствовать проникновению тепла летней воды; когда же морское дно поднимется и обратится в сушу, покров должен быть достаточно толст, чтобы воспрепятствовать теплу летнего воздуха и солнца прогреть и попортить труп»[142].
141
Э. Толль цитирует Ч. Дарвина по одному из немецких изданий его собрания сочинений (Гаруса). Здесь цитата дается по последнему русскому изданию. Ч. Дарвин. «Путешествие вокруг света на корабле «Бигль». Перевод, вступительная статья и примечание проф. Л. С. Соболя, второе издание, Географгиз, 1955, стр. 135.— Г. Я.