Велел Расторгуеву сделать чум из двух парусов и 16 бамбуковых палок, чтобы выяснить его вес и решить, брать ли его с собой. К сибирским саням приделаны полозья из нейзильбера; приведены в порядок и нансеновские сани. Циркуль для антропометрических измерений кует Огрин, выказывающий умение даже в этом деле. Он знаком с краниометром и кронциркулем; на мой вопрос, производил ли он сам измерения или же его измеряли, он ответил, что выучился этому у своего зятя доктора, который занимался антропометрией.
Суббота 13 октября, 12 часов ночи. На борту «Зари». Зимняя стоянка. Целую неделю я провел за составлением отчета. Намечено завтра выступить в путь, но погода невероятно мягкая, + 1,0° днем и сегодня в полночь —1,0°; прежде чем она не улучшится, о путешествии нельзя и думать. Доктор с Зеебергом блуждали в течение целого дня в поисках бухты Актиния, которую так и не нашли — карта все еще не совпадает. На обратном пути, они наблюдали светящийся снег от выступившей на поверхность фосфоресцирующей морской воды.
Воскресенье 14 октября. На борту «Зари». Зимняя гавань. После завтрака совершил прогулку на остров Наблюдений, куда я помог Зеебергу снести первый кирпич для постройки станции. Мы вместе выбрали для нее место, также для закладки буровой скважины, предназначенной для геотермических работ. Маленький бур гидрографа в замерзшем грунте работает превосходно, 1,5 м были легко пройдены.
От 4 до 5 часов командой проводилась призовая стрельба на 150 шагов в листок бумаги. Когда наступили сумерки, стрелять стало труднее, особенно в связи с тем, что стреляли из довольно тяжелых берданок. Железняков попал в цель и получил первый приз — чарку из перламутра. Лучше других стреляли Пузырев и боцман Бегичев; первый пожелал получить фунт шоколада, последний получил полфунта табаку и гильзы с машинкой.
Снег стаял в большей части тундры, и наступил легкий бесснежный морозец. Об отъезде в эти невозможные «собачьи дни» нельзя и думать, так как без санного пути в «Таймырии» невозможно путешествовать, а колесный транспорт здесь не в моде.
Четверг 15 октября[28]. На борту «Зари». Зимняя стоянка. Рапорт президенту Академии готов. В нем я представил сначала отчет о плавании «Зари», затем вывел некоторые итоги: показал зависимость ледовой обстановки от ветров и приложил схематический географический набросок Таймырской земли, составленный на основе наших открытий и работ. Затем перешел к предстоящим зимним работам и развил план санного путешествия. В заключение написал о нуждах экспедиции и о необходимости устройства угольной станции на Котельном.
Сегодня упали на пол уложенные поставщиком между канадскими лыжами карточки с рекламами. Одну из них я поднял и прочел на обороте написанные карандашом детской рукой слова на французском языке; «Счастливого пути и благополучного возвращения!» Кто бы ни написал, это было мило с его стороны. Привет, написанный неведомой детской рукой, доставил мне много радости.
В течение нескольких дней стоят холода (до — 17°), выпало немного снега. Было поразительно мало ветров и ни одной метели. Если такая погода удержится в продолжение трех недель, то будет превосходно!
Жаль, что в интересах магнитных наблюдений мы не стоим ближе к материку. Чтобы выйти из положения, построим, по совету Бирули, еще одну хижину рядом с магнитной и установим там суточные дежурства; одновременно будем проводить ежечасные метеорологические наблюдения, начатые 14-го числа.
Понедельник 20 октября[29]. «Заря». Зимняя гавань. Я просил Коломейцева зайти ко мне, чтобы еще раз детально обсудить с ним угольный вопрос. Начнем с подсчета расхода угля в течение истекшего лета и подсчитаем расход угля на будущий год...
Сегодня неожиданно околела одна из лучших собак, без каких-либо признаков болезни: это был устьянский передовой Джентльмен. Этот случай говорит о том, что в первый год не следует рисковать хорошими собаками.
Придется отставить мою поездку на Хатангу! Предпринять эту поездку казалось мне необходимым с двух точек зрения: 1) надо отправить письмо президенту Академии наук, чтобы возбудить вопрос об угольной базе на Котельном, и 2) надо использовать возможность объехать восточную часть Таймырского полуострова на всем его протяжении. В то же время мне представляется рискованным покинуть «Зарю», нет уверенности в том, что здесь все' будет протекать благополучно, и неизвестно, как сложится в мое отсутствие работа на зимовке. Разрешение угольного вопроса в этом году еще терпит, так как угольная база на Котельном вряд ли может быть устроена ранее 1902 г., а ответ по этому вопросу может прийти на Таймыр примерно в апреле. Меня все больше беспокоит мысль, что мое присутствие абсолютно необходимо здесь не только как начальника, но и как посредника между двумя различно настроенными элементами в составе нашей экспедиции. Стало быть, я должен остаться и многое должно быть реорганизовано! С мыслью о том, что надо отказаться от исследования восточной части Таймырского полуострова, мне нелегко примириться. Также тяжело сознавать, что не смогу послать своим близким письма, ранее будущего лета вряд ли дойдет почта, а к нам ждать почту совершенно безнадежно!
Для обстоятельного исследования хотя бы северной части Таймырского полуострова хочу в ближайшие дни воспользоваться нашим «выездом» — собачьей упряжкой — и поехать на северо-восток, чтобы заложить склад в фиорде Гафнера. Весной мы сможем начать оттуда как от исходного пункта изыскания в центральной части полуострова, а затем пересечем полуостров до залива Фаддея.
Но вот начинаются ожидавшиеся мной бури, барометр продолжает падать. Не запоздали ли мы с выездом?
ПЕРВАЯ САННАЯ ПОЕЗДКА ДЛЯ УСТРОЙСТВА СКЛАДА В ФИОРДЕ ГАФНЕРА
С 23 октября 1900 г. до 31 октября 1900 г. Сообразно с планом работ экспедиции в первый, 1900/01 г. должен быть исследован Таймырский полуостров, очертания которого известны только приближенно, а также его совершенно неизученная центральная часть. Делаю здесь предпосылку, что огромная Таймырская область, которая занимает пространство в 35° по долготе и около 5° по широте, распадается на западный и восточный Таймырский полуостров. Восточная часть полуострова распадается в свою очередь на западную и восточную области. Имея в виду неудобство такого разделения, предлагаю следующее районирование этой области, которым и буду сам пользоваться в дальнейшем. Районирование сделано мной сообразно с географическими границами, и обозначения отдельных частей соответствуют истории исследования этой области. Тундру между Енисеем и Пясиной я хотел бы назвать по имени лейтенанта Минина. Область между реками Пясиной и Таймырой хотел бы назвать землей Миддендорфа — по имени первого и единственного до настоящего времени исследователя центральной части Таймырской области Александра Миддендорфа. С таким же правом, полагаю, можно назвать наиболее выдающийся к северу полуостров, северный мыс которого носит теперь имя офицера, обогнувшего впервые северную оконечность Азии,— полуостровом Челюскина. Наконец, восточный полуостров должен носить имя лейтенанта Лаптева. Память последнего из трех выдающихся участников Великой Северной экспедиции — лейтенанта Прончищева — была бы почтена тем, что побережье,, у которого он и его героиня жена нашли смерть в 1736 г., должно быть названо Землей Прончищева, включая тундру между Хатангой и устьем Оленека. С противоположной стороны эта тундра примыкает к горам Чекановского — складчатым горам, резко отличающимся от плато Земли Прончищева[30]. Составляя набросок плана маршрутов, я наметил удобным исходным пунктом для исследования полуостровов Лаптева и Челюскина зимнюю базу на восточном побережье первого из названных полуостровов, приблизительно под 75,5° с. ш. Во время первой поездки, обогнув по льду мыс Челюскина, я надеюсь при благоприятных условиях пробраться к этой базе. Именно там находится, как видно из дневников Лаптева, изданных Соколовым, довольно глубокий и далеко врезающийся в сушу фиорд, который может служить хорошей зимней гаванью. Оттуда было бы нетрудно связаться с жителями севера — ненцами, кочующими вплоть до устья Хатангской губы, чтобы отправить с ними почту через Хатангу к Енисею в Дудинку и дальше в Европу. С помощью этих оленеводов можно совершить объезд части исследуемой области. Здесь, под 76°08' с. ш. и 95°06' в. д. от Гринвича, на рубеже Земли Миддендорфа, намечается исходный пункт для исследовательских экскурсий.
28
Здесь в немецком издания явная ошибка в дате или же в дне недели. На 15 октября приходится понедельник; четверг — на 18 октября.— Г. Я.
29
Здесь в немецком издании такая же ошибка. На 20 октября приходится суббота; понедельник — на 22 октября.— Г. Я.
30
В настоящее время берегом Харитона Лаптева называется береговая полоса в западной части Таймырского полуострова между меридианами 86° и 95° в. д. Восточная часть побережья Таймырского полуострова от широты 76°30' до входа в Хатангский залив носит название берега Василия Прончищева.— Г. Я.