Перед обедом, когда мы работали в лаборатории, с острова Боневи пришел Железняков и принес двух гусей. Он нашел там гусиное гнездо и отметил его местонахождение, также видел четырех оленей, когда они перебирались с острова Таймыр.
Матисен, наш ярый охотник, уходя сегодня к озеру, заявил, что принесет гнездо краснозобика с 10 яйцами и за это тоже потребует клюквенного варенья. Доктор охотно обещал ему десять банок, так как краснозобик не кладет никогда больше четырех яиц!
Сегодня у машинистов радостный день — из трубы снова поднимается дым. В виде опыта в первый раз развели пары. Надежда на скорое отплытие воодушевляет команду. Однако если мы сможем покинуть через два месяца эту зимнюю гавань, я буду чрезвычайно благодарен судьбе. Все с наслаждением воспользовались горячей водой, чтобы вымыться и вьистирать белье.
Накануне Фома ходил на охоту и, к удовольствию доктора, принес редко встречающуюся белоклювую гагару (Colymbus A dam si), самую крупную из полярных гагар. Это был великолепный экземпляр. Бируля только что принес первые цветы с острова Боневи — альпийскую весеннюю крупку (Draba alpina?) длиной в 2,5 см, пятисантиметровый лютик (Ranunculus sulfureus?), одно крестоцветное и еще один совершенно незнакомый мне вид.
Сегодня утром Фома сообщил, что он слышал вой волков; вероятнее всего он принял за него крики гагар.
Пятница 5 июля[81]. Сижу весь день за письменным столом.
Воскресенье 7 июля. Как доехал Коломейцев? И когда наконец придет почта?
Вчера после утреннего кофе я отправился к геологическому разрезу, обнаруженному Бирулей на северном берегу залива его имени. Он находится в 13 км отсюда по прямой. Ходьба по льду была легче, чем в прошлый раз; Пуночки почти совсем перестали петь, они заняты домашними заботами. Кулики производят сейчас больше всех птиц шума в тундре. Несколько малых веретенников (Limosa) и одна крачка были последними из встреченных мною перелетных птиц. Кроме них, я не видел и не слышал других птиц. Стреляя по крачке и по гусю, я промахнулся. После этого, желая проверить могу ли вообще еще стрелять, я застрелил двух чаек. Это было легко сделать, так как они пролетели низко над моей головой. Я старался успокоить себя, будто спас несколько выводков куликов, застрелив двух хищников, и этим был готов извинить свою мальчишескую шалость. По пути к намеченному обнажению мне встретилась очень интересная геологическая находка. Я нашел выход необычайно красивого пегматита с письменной структурой, крупными кристаллами полевого шпата, кварца и т. д. Я шел обходным путем и поэтому сильно запоздал, у обнажения был только в 9 часов вечера и, бегло осмотрев его, повернул обратно. Для изучения этого обнажения решил перекочевать к заливу Бирули на один-два дня. Пройдя не менее 30 км, тяжело нагруженный каменными образцами, я добрался в два часа ночи до «Зари». Вальтер и Бируля сидели еще за чайным столом. Они вернулись около часу назад со своей экскурсии и принесли с собой прекрасную орнитологическую коллекцию: одного клеста (Subarquata), гнездо исландского песочника и еще кое-каких птиц. Я принес растения. Это были лютики, мелкие экземпляры альпийской крупки, не превышавшие 15 см, красивые, светло-фиолетовые цветы камнеломки (Saxifraga opposifolia), цветущая ива. Листья этой ивы несколько уже, чем у полярной ивы. Она росла в тундре на высоте 4—6 м над морем и напоминала дерн. Кроме перечисленных, было еще одно, незнакомое ни мне, ни Бируле растение. Остальные растения я собрал на северном берегу залива Бирули на высоте около 20 м над морем на каменистой почве обращенного на юг обрыва. Там я встретил интересные валуны, которые особо отметил в своем геологическом дневнике. Хотя я не мог захватить всех образцов, все же остался доволен результатом своей экскурсии.
Понедельник 8 июля. Встал рано, в 7 часов. До полудня убирал свою каюту, лабораторию, вычистил отсыревшие, покрытые плесенью книги и приборы; микроскоп, к счастью, не пострадал. За это время были сшиты спальные мешки, приготовлены сани, также легкие треножники, багор и т. д.
Железняков отправился на остров Боневи за оставленным там гусиным гнездом. В 6 часов, когда мы сидели за столом и когда нам был подан отличный гусиный суп и овсяный пудинг с киселем (гусей мы ели теперь почти ежедневно), вернулся Железняков. Он рассказал, что, подползая к гусям, заметил следовавшего за ним в 400 шагах медведя. После неудачного выстрела, когда пуля пролетела мимо, медведь рассвирепел и бросился на него. Выстрел в упор с расстояния шести шагов опалил медведю морду, и он бросился бежать через залив к южному берегу.
Когда я пришел в кают-компанию к чаю, Матисен и Колчак сидели у фонографа. Я услышал, как нежный женский голос пропел несколько песен и романсов Мендельсона. Как это необычайно— слышать здесь женский голос!
Сегодня доктор принес редкие гнезда песчанки с яйцами и гнезда двух хищных чаек, которые отчаянно защищали свой выводок и готовы были выклевать доктору глаза. Ему пришлось обороняться палкой, а одну из яростно нападавших чаек он был вынужден застрелить.
Вторник 9 июля. Думаю завтра предпринять со Стрижевым пробную поездку к обнажению в заливе Бирули. На обратном пути хотел бы обогнуть западный мыс и затем вернуться через пролив Фрама, но на это потребуется лишний день, а я должен спешить; поэтому мой план едва ли удастся.
Гидрограф измерил сегодня ледяной покров и установил, что под 20-сантиметровым слоем снега, смешанного с водой, находится разъеденный мягкий лед толщиною в 30 см, под ним крепкий лед мощностью в 182 см, а на его нижней поверхности кристаллическая кашица пресноводного льда 40-сантиметровой толщины. Под ней на границе с морской водой находится крепкий пресный лед толщиною в 4 см. Следовательно, на нижней поверхности морского льда нарастает пресноводный лед из проникающей сверху талой пресной воды. Две недели назад мощность крепкого льда равнялась 184 см.
Суббота 13 июля. Вернулся вчера, в пятницу. В среду 10 июля, когда я отправился в экскурсию, был великолепный летний день: ясное небо, безветрено, +4 ° в тени и +6° на солнце. В два часа дня мы отправились со Стрижевым в путь в сопровождении Безбородова и Носова. К заливу Актиния одновременно с нами пошли Вальтер, Колчак и Бируля. От острова Наблюдений мы через залив Арчера вышли по снежному откосу в тундру. Вчетвером было легко тащить сани по мокрой моховой тундре. Чтобы не испортить полозьев из нейзильбера, осторожно объезжали каждый камень. Достигнув берега залива Бирули, перенесли на плечах нагруженные сани через прибрежный гравий на лед залива. Здесь я расстался с матросами. На высоком берегу несколько дней назад мной были оставлены на большом валуне прекрасные образцы пегматитов. Уложив пегматиты в рюкзаки, мы перенесли их на лед и погрузили на сани. В 8 часов 15 минут разбили лагерь у обнажения. Легкую перкалевую палатку датского образца установили быстро, забив колышки в мягкую поверхность тундры. В палатке было тепло и уютно. Вскоре после ужина я залез во вновь сшитый из просмоленого холста летний опальный мешок. Спалось великолепно на подстилке из оленьей шкуры под одеялом из верблюжьей шерсти со свертком белья и запасной одеждой под головой. Летом на каждом переходе можно промокнуть, а путешественникам не рекомендуется залезать в сырой одежде в спальный мешок. За ночь вывешенная мокрая одежда совершенно высохла.
После утреннего чая я послал Стрижева на охоту, а сам принялся за геологическую работу. Поднявшись на вершину полуострова, я нашел типичные формы своеобразного выветривания, а также наблюдал возникновение могильной тундры. Эти наблюдения занес в свой геологический дневник. После этого заснял самые интересные в научном отношении скалы.
81
В немецком издании проставлено: «Пятница 22.VI/3.VII., последняя из дат ошибочна и исправлена.— Г. Я.