Во время сооружения гурия, который казался издали, со стороны моря и с востока, довольно внушительным, команда проявила большое мастерство, ловкость и хороший вкус. Мне особенно понравилось, как был использован имевшийся на месте материал: цоколь построили в виде правильного «руга из вертикально поставленных плит сланца, а столб сложили из горизонтально наслоенных плит и сверху водрузили кварцевый валун ослепительного белого цвета, который красиво контрастирует с темно-серым сланцем.
Понедельник 2 сентября. Вскоре за мысом Челюскина пришлось обойти несколько широких льдин. Во время остановки машины мы спокойно дрейфовали в течение часа по открытой воде, да и за весь сегодняшний день не встретили льда. Поверхностная температура воды в 4 часа утра, когда мы огибали мыс Фаддея, была равна —0,6°. Затем прошли залив Фаддея, миновали острова Самуила[90] и еще два, не отмеченных на карте. В 8 часов утра измерили температуру воды — она была равна +1,7° и свидетельствовала о наличии большой реки, впадающей в эту бухту. Измеренная глубина составляла только 69 м. Вчера во время вахты от 7 часов до 12 часов ночи гидрограф вычислил определения у мыса Челюскина и пришел к следующему выводу.
Мыс, у которого мы сошли на берег, лежит под 77°34'30''. Следующий западный мыс отстоит от него, по его пеленгованию, на 2' к северу, что соответствует определению Норденшельдом мыса Вега — 77°36'49". Длина залива, разделяющего оба мыса, не превышает 8 морских миль. Основываясь на том, что Челюскин охарактеризовал названный позднее его именем мыс как отвесный и скалистый, а в противоположность этому мыс Вега, насколько мы могли видеть, полого спускается к морю, гидрограф решил, что мы были на берегу на подлинном мысе Челюскина. Сегодня ночью температура воздуха была —0,2°, дул устойчивый восточно-северо-восточный ветер 8—11 м.
Одновременно с гидрографом широту определил Зееберг. Его данные 77°40'. В первом подсчете гидрографа оказалась математическая ошибка, но теперь у обоих получен одинаковый результат. Долгота у обоих тоже одинакова и составляет 104°. Этому точно соответствует долгота и широта, установленные Норденшельдом. Оказывается, что его «мыс Вега» (77°36'49'' с. ш., 103°14'1" в. д.) лежит западнее, а наш «мыс Зари» восточнее подлинного мыса Челюскина, который, как выяснилось, мы прошли до того, как высадились на берег, и который, согласно нашему пеленгованию, лежит приблизительно на 2' севернее «мыса Зари».
Оба офицера нуждаются в восстановлении своих сил не менее, чем котел нашей «Зари» в ремонте. Я с большой охотой сошел бы на берег, как только мы окажемся в области хатангских вод, но никак не раньше. Идем все еще как по Средиземному морю, не встречая ни одной льдины, но при такой зыби, что, по словам Вальтера, у него в голове образуется «икра». Сегодня при курсе юго-восток 40° в 9 часов вечера мы оказались в районе незначительной глубины — 32 м, хотя по вычислениям наше местонахождение 77° с. ш. и 110° в. д. Незадолго перед тем в 6 часов вечера увидели остров. Это был, по всей вероятности, остров Св. Павла, так как он отличался своей высотой и крутизной, как об этом имеется указание Челюскина. Вскоре остров скрылся в тумане. С тех пор не видим суши, и только с появлением 30-метровой глубины возникла угроза близости песчаных отмелей. Здесь поистине мертвое море и... ни одного тюленя, ни дельфина, ни моржа. Видели сегодня только нескольких чаек и плавунчиков. Пролетали ли они с более северной земли или же прибыли сюда в «увеселительный полет»?
Сегодня я проявил снимки мыса Челюскина. Они вышли удачно; было ясно видно, как мыс Челюскина ограничивает западный залив. Я постарался запечатлеть на снимке прекрасную картину, какую представляла при ярком солнечном освещении «Заря» с дымящимися трубами. Ожидая нас, она была так спокойна в своих движениях и так гармоничны были ее линии. А вместе с тем сколько нетерпения скрывалось в душе каждого члена экспедиции и сколько трудностей стояло еще на пути к достижению цели!
Вторник 3 сентября. Согласно наблюдениям сегодняшнего дня, мы находимся под 77°2' с. ш. и по счислению курса на основе долготы, определенной у мыса Челюскина,— под 114° в. д.; курс В.
Первая станция этого года с применением трала Петтерсона дала много интересного и нового: десять различных морских звезд, первые морские лилии (Antedon Eschrichtii), которые были, к сожалению, сильно повреждены большим количеством глины, поднятой этим тралом. Среди прочего оказался рак (Decapoda), который до сих пор был известен только в Мурманском море и ни разу не попадался в Карском.
Матисен представил мне сегодня свой расчет по расходу угля. При скорости 5 узлов и 710 оборотах машины в минуту мы делаем 120 морских миль в сутки и расходуем 4,2 т угля. При 4 узлах и 56 оборотах делаем только 96 морских миль за сутки при затрате 2,9 т угля. Следовательно, расходуя одну тонну, делаем в первом случае 28,6 мили, во втором — 33,11 морской мили. Из этого вытекает, как я узнал от опытных советчиков при покупке китобойного судна «Гаральд Гарфагер», что более выгоден медленный ход. Начиная с сегодняшнего дня будем его выдерживать. В прошлом году я стремился к этому же, но не мог добиться. До Котельного остается около 450 морских миль. Следовательно, мы могли бы быть там в конце недели, учитывая задержку на один день у восточного побережья и один день на дорогу туда.
Несколько минут назад пересекли 114° долготы. При имеющейся здесь глубине в 66 м можем спокойно идти вдоль берега, не опасаясь банок. Сейчас 8 часов вечера. Уже 2 1/2 часа следуем южным курсом, не встречая льдов. Придерживаясь этого курса в течение суток, мы сможем найти у западного побережья удобную якорную стоянку под 75—76°. Если солнце будет нам и впредь благоволить, как это было у мыса Челюскина, то нашей экспедиции удастся астрономически определить восточное побережье Таймырского полуострова.
Достижения по зоологии сегодняшней станции очень богаты: впервые подняли цефалопода (Cephalopoda Rossia), кроме того, астерид и голотурий, морских звезд, молодых морских лилий, из червей прекрасную немертину, пигногонид, раков и, что наиболее ценно, пять моллюсков пронеомений, также многое другое.
Среда 4 сентября. 7 часов вечера. Приближаемся к восточному побережью Таймырского полуострова, в той области, где я в прошлом году надеялся стать на зимовку. Помимо широты (76°30/ согласно счислению курса) и долготы (около 114°), за близость реки Хатанги говорит поверхностная температура воды — в 12 часов дня было + 2,7°. К борту яхты приблизился морж и с фырканьем снова исчез. В южном направлении можно различить гору, за которой находится, по-видимому, Хатангский залив, и возвышенный берег с кажущимися издали крутыми обрывами и мысами. Встречу ли я, наконец, сланцы, охарактеризованные окаменелостями? Готовлюсь к высадке на берег, хотя она крайне сомнительна при густом тумане.
Третьего дня сбор планктона Бирули принес представляющую большую редкость сифонофору, впервые найденную в Сибирском Полярном море. Только что в 4 часа произвели четвертую станцию. Из богатого улова Бируля законсервировал для монографической обработки многих представителей морской фауны, например пронеомений, гидроцей, червей, морскую крапиву. Он сейчас же зарисовал все акварелью и принялся за изучение.
Из-за непроницаемого тумана мы вынуждены покинуть это интересное место и идти дальше на Котельный. Мир пернатых отличается здесь также новизной: сегодня видели трехпалую чайку-моевку, а вчера кайр, которые обычно гнездятся на крутых берегах или «птичьих горах»[91]. На этих берегах надеюсь собрать геологический материал, отличающийся от мною собранного в Таймырской области.
Хотелось бы в будущем году на обратном пути сойти на этот берег.
10 часов 30 минут вечера. Каждый из нас работает в своей теплой лаборатории! Бируля доволен драгой сегодняшнего дня, доставившей новую фацию фауны моря Норденшельда[92] — фацию гидроцей[93]. Зееберг определяет по поручению Колчака соленость водных проб, а я работаю в своей уютной лаборатории и одновременно наслаждаюсь звуками ритмичного стука машины, как прекраснейшей из мелодий. «Заря» спокойно покачивается на зыби. Сейчас темно, как в осенний вечер у нас на родине, но, не встречая ни одного парусника, ни одного парохода и нигде не видя навигационного знака, нельзя предаться мечте, будто находишься в Балтийском море, а не у берегов Восточной Сибири. Льда нет, но как долго это еще будет? Завтра берем курс прямо на восток, как только достигнем 75°.
93
Гидроцеи — гидроидные (Hydrozoa), тип кишечнополостных; мелкие колониальные морские животные, помещающиеся в твердых трубочках. К этому же классу относится упомянутая ранее сифонофора.— Г, Я.