Мельвильская бухта была побеждена. У нас были все основания быть вполне довольными; этот участок всегда казался мне самым трудным из всего Северо-Западного прохода — особенно на таком небольшом судне, как наше. И вот мы прошли его благополучно.
В 4 часа 15 августа мы были у Далрипмл Рока, где шотландские китобои Мильн и Адамс оставили для нас порядочный склад. Далримпл Рок легко узнать по описанию. Он выдается из моря в форме конуса. Если подходить с восточной стороны Уолстенхолма, как шли мы, то видишь прежде всего маленький остров к северу. Это Гагачий остров, здесь и на Далримпл Роке эскимосы ежегодно собирают множество яиц.
- Впереди два каяка![15] — закричал вдруг наблюдатель из бочки.
Сразу все очутились на палубе. Я остановил машину, и каяки были подняты на борт. Мы были очень рады познакомиться с северогренландскими эскимосами, о которых сообщают изумительные вещи. Их было двое, и они прекрасно выглядели. Одежды их сначала поразили нас; например, невероятный восторг вызвал один эскимос, когда он нагнулся поднять выроненный нож, и при этом обнаружилась большая часть его ягодиц! Прекрасный способ кланяться! Они оба были чрезвычайно подвижны, болтали, перебивая друг друга, махали руками, жестикулировали. Было ясно, что они хотели что-то рассказать нам. Но мы, конечно, не понимали ни звука. Вдруг физиономия одного из эскимосов расплылась в широкую улыбку, и он сказал:
- Милиус!
Тогда мы поняли, в чем тут дело. По-видимому, по близости находилась так называемая датская литературная гренландская экспедиция под начальством Милиуса Эриксена. Судя по тому, что мы слышали о ней, мы думали, что она находится среди эскимосов у Мыса Йорк.
Едва было произнесено имя Милиуса, как раздалась стрельба и шум, словно за высокой ледяной глыбой происходило сражение, и оттуда с молниеносной быстротой вылетело шесть каяков. Один из них был украшен маленьким норвежским флагом, другой датским. Это был действительно приятный сюрприз.
Вскоре у нас на борту оказались начальник экспедиции Милиус Эриксен и один из участников ее Кнуд Расмуссен с четырьмя эскимосами. В радостной суматохе зазвучали приветствия, посыпались беспорядочные вопросы и ответы, и только спустя некоторое время мы успокоились настолько, что могли дать и получить кое-какие толковые сведения. Больше всего нас заботил склад, и мы с облегчением узнали, что он находится в полнейшем порядке. В 7 часов вечера мы дошли до Далримпл Рока. Там нет никакой гавани, поэтому нам пришлось остановиться без всякой защиты. Я сейчас же съехал на берег с Лундом осмотреть склад и установить, как наладить работу по перенесению его на борт. Милиус Эриксен передал мне письмо от Мильна и Адамса, в котором они желали нам счастливого путешествия. Я не могу выразить всего своего чувства благодарности к этим двум людям за ту готовность, с которой они взяли на себя эту хлопотливую работу и тщательно ее выполнили. Склад был устроен между большими камнями на склоне горы и со всех сторон окружен колючей проволокой. Под горой начинался уступ старого льда, образовавший прекрасную естественную пристань. Мы решили установить на этой пристани стрелу от лебедки, воспользоваться ею как краном и при ее помощи переправить прямо в лодку ящики, подвозимые туда на санях. Для сокращения лодочной перевозки я подошел на „Йоа“ как можно ближе к берегу и стал там на якорь. Признаюсь, это было неосторожно делать на открытом берегу. Но нам хотелось скорее закончить погрузку и идти дальше. Мы послали на берег шлюпку, чтобы доставить к нам третьего члена экспедиции, графа Мольтке, который лежал больной.
Был наскоро устроен ужин, и часов в 10 мы принялись за работу. Лейтенант Хансен остался на „Йоа“, чтобы наблюдать за работой там. Я взял на себя работу на берегу при любезном содействии наших датских друзей и нескольких эскимосов. Хансен должен был подвозить ящики, а Лунд переправлять их на борт. Весь склад — 105 ящиков — должен был идти палубным грузом. За то время Ристведт и Вик чистили мотор.
В два часа утра мы сделали передышку за кофе, в чем очень нуждались. Ящики в среднем весили 130 кило, а это не детская забава. В половине третьего, ко всеобщему удовольствию, к нашему обществу присоединился граф Мольтке. После кофе мы снова принялись за работу. Теперь мне помогали четыре эскимоса. Так много писалось о том, что эскимосы ленивы, несговорчивы и вообще обладают всякими дурными свойствами. Этого во всяком случае нельзя было сказать о моих четырех помощниках. Они орудовали с нашими ящиками, весившими иногда около 200 кг, так легко и охотно, что других таких работников нужно еще поискать. И вместо проклятий и ругательств, которые являются постоянным аккомпанементом во время работы наших "цивилизованных" рабочих, эти дети природы облегчали свой труд пением и веселием.