— Отчего бумаги подмочены?
Поп Симеон не дал требуемого ответа; он лишь глубоко вздохнул и молча вышел из кабинета строгого начальника.
«Так отблагодарили отважного миссионера за его самоотверженную услугу, о которой никто бы и не вспомнил, если бы нам не вздумалось рассказать о ней».
Человек совершил подвиг, он рисковал своей жизнью, а ему брошено небрежное чиновничье обвинение: «Отчего бумаги подмочены».
Достоин сегодняшнего внимания и рассказ «Китобой». В центре его хозяин шхуны, промышленник Савелий Никитич Зайцев и его четырнадцатилетний сын Ванюша. Отец берет сына в море. Уж как не хотела мать отпускать Ванюшу, но не смела просить мужа оставить его дома. Сколько живых деталей в эпизоде охоты на китов! А описание бури! Шхуна терпит бедствие. Выбиваясь из последних сил, до последнего вздоха отец пытается спасти Ванюшу; помогает ему старый гарпунщик Яков Ряжев. Проходит страшная ночь. На помощь приходит орочон «на своей легкой, берестяной скорлупке». Но поздно. Мужественный и горький рассказ! Почему бы ему не быть в современном сборнике? Да и мысль никогда не устареет: великим трудом, немалыми жертвами давались русским людям клады Восточного моря-океана…
В истории освоения дальневосточных акваторий известен подвиг моряков «Крейсерка» — сторожевого судна, погибшего осенью 1889 года. О мужественном экипаже позднее и в наше время писали некоторые историки и литераторы, но никто из них не напомнил, что первым историю «Крейсерка» осветил в своей повести «Тюлений остров» не кто-нибудь, а наш приморский писатель Александр Максимов. Рассказ был опубликован и также с подзаголовком — на этот раз с таким: «Драма на море» — в «Ниве»[213]. Русские моряки охраняют российские воды от иностранных браконьеров. Разворачивается жестокая борьба, в которой пришельцы идут на все ухищрения и подлости. Тут нельзя рассчитывать на благородство, на гуманность, чем «страдает» Андрей Павлович, помощник командира. Автор дает фамилию лейтенанта Корсунцева, но Налимова называет только по имени-отчеству, хотя ведет речь о реальных Корсунцеве и Налимове. Показан и экипаж американского судна, действующего браконьерски в чужих водах. Рассказ завершается гибелью «Крейсерка», попавшего в студеную пору в шторм. Его герои с отчаянным мужеством оспаривают свою жизнь у рассвирепевшей стихии, но их силы таяли с каждой минутой. Так завершилась драма на море. А начальство через несколько месяцев спишет все одним росчерком пера: власть имущие равнодушны ко всему героическому, благородному, требующему памяти. Забыть, отринуть — это обычное решение. Читая этот рассказ, нельзя же не вспомнить, что во Владивостоке, близ Матросского клуба, установлен памятник «Крейсерку»…
Отдельную группу сочинений представляют беллетристические опыты — это романы «Роковой поцелуй», «Без руля, без компаса, без ветрил», пьеса «Преступная страсть» и другие. К сожалению, повествование в них велось на уровне расхожих банальных названий. И даже на роман из американской жизни замахнулся Максимов. Он назывался «В погоню за свободным трудом». Жанровое определение роману дал сам Максимов: роман в двух частях. Первая часть — события в России, вторая — американская. Две русские девушки Надя Поршнева и Вера Блондова волею обстоятельств оказались в Америке. «Вот свободная Америка, — восторженно заговорила высокая девушка, — где нет рабов, аристократов и деспотов. Вот страна, в которой находят все приют … кто ищет свободного труда». — «Вера, ты слишком восторгаешься, — тихо заметила Надежда». Но иллюзии рушатся. Власть доллара выше всего. Увидели они, что такое суд Линча: на их глазах расправились с человеком — тоже атрибут свободной Америки. Вера примыкает к группе свободной любви, будущность ее незавидна… Надя говорит своей подруге: «Я пришла к горькому убеждению, что нет здесь справедливости, равенства и братской любви…» Такими глазами увидели герои Максимова заокеанскую страну, где, кстати, автору удалось побывать в плаваниях. Надо сказать, что в ту пору читатель мог познакомиться с американской жизнью по повестям и других русских писателей, в частности по повестям В. Короленко «Без языка» (1895) и К. Станюковича «Похождение одного матроса» (1899). Герой последней повести, оказавшись на американской земле, пробивается к определенным успехам, но в финале приходит к похожему выводу: «Во всяком народе есть хорошие люди, добрые люди… Только правды еще нет… Оттого и обижают друг друга… Выходит так, что у одного много всего, а у бедных — ничего»[214]. Художественно повесть Максимова не поднималась на уровень этих двух названных нами произведений, а по основной мысли была созвучна им.