Как бы не решаясь взяться за работу большого объемного характера, дать эпоху развернуто, полно, нарисовать широкую панораму времени, очень часто писатели обращаются к жанру повести. В повестях камчатского писателя Евг. Гропянова «Атаман», «Черный монах», в рассказах «Земля Америка», «Черный ворон» воссозданы эпизоды из жизни Атласова, Козыревского, Стеллера, Беринга, Сарычева.
В истории русских мореплаваний на Тихом океане есть эпизод, связанный с русской шхуной «Крейсерок». Охраняя свои тихоокеанские воды, «Крейсерок» совершил героический подвиг, о котором поведал М.Финнов в повести «Два лейтенанта» (1979). Порт-Артурские страницы известного всем в послеоктябрьский период крейсера воскресил приморский писатель Георгий Халилецкий в своей повести «„Аврора“ уходит в бой».
Целый ряд произведений рассказывает о героических действиях моряков-дальневосточников в годы Гражданской войны и борьбы с интервенцией — здесь и романы «Адмирал Макаров» А. Дмитриева, «Слепой капитан» О. Щербановского, и приключенческая повесть «Секрет государственной важности» К.Бадигина и др.
Словом, русскую литературу обогатил и русский исторический роман, написанный на материале освоения Дальнего Востока, тихоокеанских плаваний.
Капитан Невельской и другие Исторические романы Николая Задорнова
Особое место в исторической прозе о Дальнем Востоке, о тихоокеанских плаваниях занимает цикл исторических романов Николая Задорнова. К морской теме писатель обратился после выхода романа «Амур-Батюшка».
Уже роман «Первое открытие» (в первом издании он назывался «К океану») вызвал, по словам писателя, большую читательскую почту. А ведь фигура Невельского писателем была лишь отмечена, тема была только приоткрыта. В чем же секрет успеха? Вс. Вишневский, дававший отзыв издательству «Советский писатель» при подготовке книги к изданию, отметил актуальность романа, его созвучность современности, историчность, жизненную основательность, привлекательность самого образа Невельского. «О Дальнем Востоке, — писал Вс. Вишневский, — нам литература весьма нужна. Невельской проделал гигантскую работу на Дальнем Востоке. Он — один из тех, кто клал основание Приморью, Владивостоку…» Отмечая живость, конкретность, убедительность многих эпизодов, характерность лиц, Вс. Вишневский особо подчеркивал: «Перед нами настоящий исторический и патриотический роман. Надо печатать». Высказав вначале мысль, что основой Задорнову послужили подлинные исторические документы и записки самого Невельского, Вс. Вишневский в конце отзыва делал приписку: «Я достал записки Г.И. Невельского и сверил роман с ним. Автор Задорнов в точности следует записям Невельского»[228].
Подлинная историчность, конечно, дается отнюдь не прямым копированием исторических документов, следованием им, а художническим проникновением в суть исторических событий, характеров. Романное мышление ставит в центр судьбы и характеры людей. К такой историчности и психологической правде стремился Задорнов, продолжавший работу над романами о Невельском.
Изучив деятельность Невельского, Николай Задорнов убедился, что такой герой может стать центральной фигурой романа. «Он действовал на Дальнем Востоке, но его деятельность принадлежит всему человечеству»[229], — утверждал он в одной из своих статей.
В повести «Первое открытие» Геннадий Невельской — молодой офицер, полный желания честью и правдой послужить Отечеству. Все начинается, казалось бы, с несбыточной мечты — сделать открытие там, где его как будто и не предвидится. Невельской размышляет (внутренний монолог строится, конечно же, на основе мемуарной книги Невельского) о значении дальневосточных русских земель и приходит к выводу, что не может такая могучая река, как Амур, раствориться в болотах, как утверждалось тогда в географических книгах. Россия должна выйти к Тихому океану — в этом ее великое будущее. Автор передает ту страстность и увлеченность, которые заставляют Невельского отказаться от службы на Балтике и попроситься в кругосветное плавание. Доказать, что Амур не потерялся в болотах, — первое; что карты ложны… что история забыта и ее надобно вспомнить и не лгать в угоду установившемуся мнению, — вот идея, овладевшая им до мозга костей, заставившая его действовать.