Из-за обычного оптического обмана казалось, будто башня перемещается с невероятной скоростью, да еще задом в сторону от водопада, что выглядело весьма забавно. При этом, ввиду иллюзии иного рода, безумно кружится голова, и нельзя даже рискнуть заглянуть в бушующий водоворот.
Дрожа от влаги и прохладного ветра, мы тотчас же взобрались на верхнюю площадку башни. И там доктор закричал во весь голос, чтобы я услышал:
— Эта «Черепаховая Башня», сударь мой, в любой момент может свалиться в пропасть, и не исключено, что очень скоро.
— Да неужели!
— Без всякого сомнения. Ложе главного канадского водопада сдвигается назад, совсем незаметно, но сдвигается. Когда в тысяча восемьсот тридцать третьем году эта башня строилась, ее ставили на значительном удалении от порога. Геологи утверждали, что ложе водопада, которому уже тридцать пять тысяч лет, первоначально находилось в семи милях от того места, где оно пролегает сейчас. Согласно мистеру Бейквеллу, оно смещается на метр в год, а сэр Чарльз Лайэлл полагает, что всего на один фут. Тем не менее настанет момент, когда скала, на которую опирается башня, будучи подмыта водой, рухнет к основанию порога. Так вот, сударь, запомните, что я скажу: в тот день, когда упадет «Черепаховая Башня», она увлечет за собой в воды Ниагары энное количество эксцентричных туристов!
Слушая доктора, я поймал себя на желании спросить, не относит ли он к числу этих оригиналов и самого себя. Но он тут же подал знак спускаться, и мы направились вниз, чтобы еще раз посмотреть «подкову» и окружающий пейзаж. Оттуда под небольшим углом был также виден американский водопад, отделенный мысом, где посередине тоже находился небольшой порог шириной в десять футов. Этот водопад, столь же живописный, как и канадский, имел прямую форму, и высота его составляет по вертикали сто шестьдесят четыре фута. Но чтобы рассмотреть его во всех подробностях, надо стать спиной к канадскому берегу.
В течение всего дня мы прогуливались по берегам Ниагары, то и дело возвращаясь к башне, где рев воды, брызги водяного пара, игра солнечных лучей, пьянящие запахи приводят человека в состояние непрерывного экстаза. Затем мы вернулись на Козий остров, чтобы разглядеть главный водопад со всех точек. Мы не чувствовали ни малейшей усталости. Доктору захотелось показать мне «Пещеру Ветров», выемку позади ложа центрального водопада, куда можно попасть по лестнице, начинающейся на самой оконечности островка. Однако вход туда был воспрещен из-за частых обвалов, столь естественных среди этих хрупких скал.
В пять часов мы вернулись в «Катаракт-хаус» и после быстрого обеда по-американски снова отправились на Козий остров. Доктору захотелось осмотреть прелестную группу островков у верхней оконечности Гоут-Айленда, носящую имя «Три Сестры». А когда настал вечер, он повел меня на качающуюся скалу, где стояла «Черепаховая Башня».
Солнце улеглось спать за печальными холмами. Исчезли последние отблески дневного света. Серп луны сверкал, как бриллиант чистой воды. Тень от башни ниспадала в пропасть. А вверх по течению тихие воды блестели под шапкой легкого тумана. Канадский берег, уже погрузившийся во мрак, ясно выделялся на фоне ярко освещенного массива Козьего острова и городка Ниагара-Фолс. Глубины вод, казавшиеся еще глубже из-за сумерек, представлялись нам бездонным провалом, в котором рычит гигантский порог. Какое впечатление! Какой писатель или художник смог бы его передать? Вскоре на горизонте появился движущийся источник света. Это был головной прожектор локомотива, ведущего поезд через мост над Ниагарой в двух милях от нас. Вплоть до полуночи мы находились на верхней площадке башни, молчаливые, неподвижные, притягиваемые потоком, очаровавшим нас. Наконец свет луны упал на облако водяных брызг. Передо мной вдруг протянулась молочная полоса, прозрачная лента, подрагивавшая во мгле. Это была лунная радуга, бледное свечение ночного светила, тихое сияние которого разлагалось на составные части и накладывалось на водяные пары, поднимавшиеся над водопадом.
Глава XXXVIII
На следующий день, тринадцатого апреля, программа доктора предусматривала визит на канадский берег. Простую прогулку. Пешее путешествие по небольшим холмам, образующим левый берег Ниагары на протяжении двух миль вплоть до подвесного моста. Мы отправились в путь в семь утра. По правому берегу тянулась извилистая дорожка, откуда просматривались тихие воды, еще ничем не напоминавшие бурных, клубящихся потоков водопада.
В половине восьмого мы подошли к подвесному мосту, который так и назывался по-английски: Саспеншн-бридж[174]. Это единственный такого рода мост на Великой Западной и Нью-Йоркской Центральной железных дорогах, к тому же единственный путь в Канаду через границу штата Нью-Йорк. Этот подвесной мост состоит из двух ярусов: по верхнему ярусу движутся поезда, а по нижнему, отстоящему на двадцать три фута от верхнего, едут экипажи и проходят пешеходы. Воображение отказывается признавать это сооружение творением рук человеческих, воплощением замысла дерзкого инженера Джона А. Реблинга из Трентона, штат Нью-Джерси. Поначалу он рискнул построить лишь сооружение, отвечавшее единственному требованию: одноярусный подвесной мост, обеспечивающий только проход поездов на высоте двухсот пятидесяти футов над Ниагарой. Поэтому его вскоре пришлось подвергнуть реконструкции.
Длина моста составляет восемьсот футов, ширина — двадцать четыре. Металлические опоры на берегах удерживаются противовесами. Опорная подвеска представляет собой трос, сплетенный из четырех тысяч нитей, диаметром в десять дюймов, способный выдержать усилие в двенадцать тысяч четыреста тонн. В тот момент, когда мы очутились на самой середине пешеходной части моста, над нашими головами прошел поезд, и планки у нас под ногами прогнулись на целый метр!
Как раз чуть выше этого моста, а вовсе не водопада, Блондэн переправился через Ниагару при помощи протянутого с берега на берег каната. Правда, от выбора места переправы трюк не стал менее опасным. И если мы уважаем Блондэна за отчаянную смелость, то как оценить действия его друга, который подстраховывал его сзади во время этого хождения по воздуху?
— Он, наверное, был гурманом, — заметил доктор, — поскольку Блондэн на канате разводил руками, точно готовил омлет.
Мы находились уже на канадской земле и воспользовались возможностью разглядеть правый берег, с тем чтобы посмотреть на водопады под новым углом зрения. В английском отеле доктору удалось заказать вполне приличный завтрак. Пока мы ждали, я успел пробежать книгу записи приезжих, где было несколько тысяч фамилий. Среди имен знаменитостей мне запомнились следующие: Роберт Пиль, леди Франклин, граф Парижский, герцог Шартрский, князь де Жуэнвилль, Луи-Наполеон (1846), принц Наполеон с принцессой, Барнум (с указанием адреса), Морио Санд (1865), Агассис (1854), Олмонт, принц Гогенлоэ, Ротшильд, Бертэн (Париж), леди Элджин, Буркхардт (1832) и многие другие.
— А теперь вниз, к подножию водопадов, — предложил доктор, как только мы кончили завтракать.
Я последовал за Дином Питферджем. Негр проводил нас в гардеробную, где нам выдали непромокаемые панталоны, прорезиненный плащ и клеенчатую шапочку. Как только мы переоделись, наш проводник повел нас по скользкой дорожке, пересеченной многочисленными бороздами железистых потоков, посреди которых лежали черные камни с острыми краями, такие же, как в нижней части Ниагары. Далее, сквозь мельчайшие водяные брызги, мы прошли к обратной стороне ложа большого водопада. Перед нами громоздился порог, как в театре перед актерами возвышается занавес. Да еще в каком театре — где мощные потоки воздуха, порожденные бурным низвергающимся течением, пронизывают с ног до головы! Промокшие до нитки, ослепленные водяной пылью, оглушенные шумом водопада, мы ничего не различали вокруг и не воспринимали на слух, находясь в этой герметически отделенной от падающих вод пещере, которую сама природа снабдила стеной из гранита!