В течение еще пяти дней с потрясающей скоростью шли эти работы. Задержка с отплытием приносила существенные убытки фрахтовщикам, однако у судовладельцев не оставалось иного выхода, пришлось перенести день отправления на двадцать шестое марта. И вот двадцать пятого числа наконец-то стали исчезать временные переходы, мостки, пристройки, снимались леса, разбирались на части краны, завершалась наладка машины. Были закручены последние болты, затянуты последние гайки, отполированные детали покрыты белым составом, для предохранения их от ржавчины во время рейса. Залили в резервуары машинное масло, заделали последние щербины и трещины в металле.
В течение всего дня главный механик проверял работу котлов. Склонившись над люком, в клубах исходящего оттуда пара я не очень хорошо видел, зато слышал, как стонут длинные поршни, перемещаясь по направляющим, а внушительные по размеру цилиндры с шумом совершают колебательные движения вокруг массивных цапф с вкладышами[37]. В колесных камерах все находилось в движении, и лопасти колес медленно взбивали бурные воды реки Мерси. А под кормой четырехлопастный винт вспенивал волны. Обе машины, действующие независимо друг от друга[38], были готовы к работе.
Около пяти часов вечера подошел паровой катер. Посредством двух воротов с него сняли локомобиль[39] и подняли его на борт «Грейт-Истерна». Катер, однако, поднять не удалось. Его стальной корпус оказался тяжелее, чем груз, который могли выдержать тали выносных судовых стрел. Они согнулись под тяжестью, чего бы, бесспорно, не произошло, если бы подъем катера производился с опорой на топенант[40]. Так или иначе, этот катер пришлось оставить: однако на борту «Грейт-Истерна» на шлюпбалках[41] размещались шестнадцать шлюпок.
К вечеру завершились почти все работы. На прогулочных палубах не оставалось и следов грязи — по ним прошлась армия метельщиков. Полностью закончилась погрузка — продукты, прочие припасы и уголь заполнили соответственно камбузы, трюмы и бункеры. Однако пароход не осел до ватерлинии, проведенной в установленных девяти метрах от киля[42]. Это плохо сказывалось на работе колес, поскольку при недостаточном погружении лопастей обязательно происходят рывки и толчки. Тем не менее можно было отправляться в плавание.
Я уснул в предвкушении выхода в море.
Глава III
Двадцать шестого марта, ровно в полночь, на фок-мачте взвился американский флаг, на грот-мачте — французский флаг, а на бизань-мачте — английский. «Грейт-Истерн» приготовился к отплытию.
Раннее утро. Из пяти огромных труб клубами поднимается черный дым. Горячий туман струится из глубоких шахт, ведущих в машинное отделение. Матросы наводят блеск на четыре огромные пушки, из которых предстоит отдавать салют Ливерпулю. Марсовые[43] снуют по реям и высвобождают такелаж[44]. Натягивают ванты[45] на упорные крючья, размещенные с внутренней стороны релинга. Обойщики забивают последние гвоздики, а маляры наносят последний слой краски. Потом все садятся на поджидающий тендер. Как только в котлах образуется достаточное давление, пар поступит в цилиндры машины, приводящей в действие рулевое управление, и механики проверят, правильно ли функционирует это хитроумное устройство.
Но вот яркий солнечный свет пробивался через разрывы быстро убегающих облаков. На море поднимался бриз[46]. Все офицеры прибыли на борт и начали готовиться к снятию с якоря. Командный состав «Грейт-Истерна», кроме капитана и старшего помощника, включал еще двух помощников, пять лейтенантов, один из которых, М. А., — француз, и одного офицера-практиканта, тоже француза.
Репутация капитана Андерсона в английском торговом флоте очень высока. Именно под его началом осуществлялась прокладка трансатлантического кабеля. Ему удалось то, чего не сумели сделать предшественники.
После успешного завершения работ он получил право на титул сэра[47], так как королева возвела его в рыцарское достоинство.
Пятидесяти лет, светло-рыжий, сохранивший цвет волос наперекор возрасту и жизненным обстоятельствам, высокого роста, крепкого телосложения и спокойного нрава, капитан выглядел англичанином до мозга костей. Двигался он ровным, размеренным шагом, говорил приятным голосом, глаза немного удлиненные, руки в безукоризненных перчатках никогда не клал в карманы: великолепно причесан, элегантно одет. Из верхнего кармана синего сюртука с тройным золотым галуном всегда торчал уголок белого платочка.
Старший помощник разительно отличался от капитана Андерсона. Описать его нетрудно: небольшой живой человечек, дочерна загорелый, один глаз чуть красноватый, бородка черная, того же цвета глаза, ходит широко расставив ноги, чтобы устоять при боковой качке. Активный, осмотрительный, знающий дело до мелочей. Он отдавал приказы отрывистым голосом, и их повторял главный боцман[48] рыком простуженного льва, что так свойственно английским морякам. Фамилия старпома была В. Подозреваю, что это был офицер военно-морского флота, по особому распоряжению откомандированный на «Грейт-Истерн». Обладая всеми качествами морского волка, он принадлежал к числу последователей знаменитого французского адмирала[49], закаленного в битвах храбреца, который во время боя так обращался к своим подчиненным: «Вперед, сыны, и не трусьте, ибо вы знаете, что я имею обыкновение, если надо, давать пинка даже самому себе!»
А вне пределов этого «генерального штаба» находился главный механик, управляющий всем судовым оборудованием. В помощь ему были приданы девять или десять инженеров-механиков. Их распоряжения исполняли двести пятьдесят человек, включая подсобный персонал, — среди них кочегары и смазчики, не слишком часто покидающие глубины трюмов. К тому же в двух котельных отделениях имелось десять котлов, и чтобы в них не гас огонь, эти люди должны были трудиться день и ночь.
Команда же в строгом смысле этого слова, то есть унтер-офицеры всех рангов, марсовые, рулевые и юнги, составляла примерно сто человек. Кроме того, пассажиров обслуживали двести стюардов.
Весь экипаж уже занял свои посты. Лоцман[50], которому предстояло совершить проводку судна по фарватеру реки Мерси, накануне прибыл на борт. Я заметил также лоцмана-француза, которому предстояло плыть с нами от Ливерпуля до Нью-Йорка, а на обратном пути сойти с парохода на Брестском рейде.
— Я начинаю верить, что мы отплываем сегодня, — обратился я к лейтенанту М. А.
— Остается лишь дождаться пассажиров, — ответил мой соотечественник.
— И много их?
— Человек тысяча двести — тысяча триста наберется.
«Да ведь это население крупного поселка», — подумал я.
В половине двенадцатого показался тендер, битком набитый пассажирами, которым предстояло разойтись по каютам, заполнить проходы, тамбуры и палубы, загромоздив их своим багажом. Как я потом узнал, среди них были калифорнийцы, канадцы, янки, перуанцы, южноамериканцы, англичане, немцы и два-три француза. На борту находились такие известные личности, как Сайрус Филд из Нью-Йорка, достопочтенный Джон Роуз из Канады, достопочтенный Мак-Олпайн из Нью-Йорка, мистер и миссис Коэн из Сан-Франциско, мистер и миссис Уитни из Монреаля, капитан Мак-Ф. с супругой. В числе французов был месье Жюль Д., основатель «Общества фрахтовщиков судна «Грейт-Истерн», представлявший «Компанию по строительству и эксплуатации телеграфных линий», которая вложила в сие предприятие двадцать тысяч фунтов стерлингов.
[37] Речь идет о паровой машине гребных колес с четырьмя качающимися цилиндрами.
[38] Паровая машина гребного винта и паровая машина гребных колес были расположены в разных машинных отделениях, работали совершенно автономно, используя пар каждая от своей группы котлов.
[39] Локомобиль — паросиловая установка, объединяющая в одном агрегате паровой котел и паровую поршневую машину, а также вспомогательные механизмы, необходимые для их работы.
[40] Топенант — в данном случае трос (цепь), поддерживающий верхний конец — нок грузовой стрелы.
[41] Шлюпбалка — специальное устройство для спуска на воду (подъема) шлюпок с борта корабля.
[42] Имеется в виду осадка в полном грузу, которая составляла 9,15 метра. «Грейт-Истерн» мог иметь на борту запас угля, рассчитанный на 75 ходовых дней. Но рейс из Европы в Америку занимал всего 13-14 дней, поэтому судно никогда не принимало полного запаса топлива и. естественно, не погружалось по самую ватерлинию.
[43] Марсовые — матросы, работающие при постановке, управлении и уборке парусов на марсе — площадке, укрепленной на топе составной части мачты. На марсах иногда размещали салютные пушки.
[44] Такелаж — совокупность всех судовых снастей (тросы, канаты, цепи), предназначенных для крепления рангоута, управления парусами, грузоподъемных работ. Подразделяется на стоячий для поддержания частей рангоута и бегучий — для управления парусами.
[45] Ванты — снасти стоячего такелажа на парусных судах, поддерживающие мачту с боков. Верхние концы вант крепятся к мачтам и стеньгам, а нижние — к борту судна.
[46] Бриз — ветер с правильным чередованием направления в течение суток. Смена берегового бриза морским происходит утром, а морского береговым — вечером.
[47] Сэр — дворянский титул, предшествующий имени баронета, в Великобритании. После английской буржуазной революции XVII века стал присваиваться за заслуги перед страной и обществом, вне зависимости от социального происхождения.
[48] Главный боцман — начальник палубной команды, отвечающий за образцовое содержание верхней палубы, надстроек, бортов и такелажа, правильное использование подъемных устройств, а также за выполнение покрасочных работ.