– Хорошо, присаживайтесь, – она показала ему на диван.
Лейтенант достал блокнот и ручку:
– Первый вопрос, Анна Павловна: давно ли вы были на кладбище, и кем вам приходятся покойные?
Пока она обдумывала ответ, Андрей рассматривал её ладную фигурку, чуть завивающиеся на концах каштановые волосы и ясные глаза с лисинкой под пушистыми ресницами.
– Давайте не так официально, меня зовут просто Анна. На кладбище похоронены мои дедушка и бабушка, и я давно собиралась туда сходить, но, к своему стыду, не была там с весны.
– Когда вы навещали могилу весной, ограда уже была повреждена?
Анна заволновалась:
– Её повредили, сломали?..
– Ограду сильно погнули, но мы пока не знаем, кто и когда.
– Это… ужасно, – пробормотала она. – Вы занимаетесь случаем вандализма?
– Нет, – Андрей внимательно следил за её лицом, – мы занимаемся смертью нескольких человек, один из которых напоролся на вашу… то есть, на ограду ваших родственников и погиб из-за того, что она была согнута под опасным углом.
Девушка нахохлилась:
– Не думаете же вы, что это я погнула ограду? Кстати, вы заметили, как художественно она выполнена?
– Да, я заметил. Модерн, кажется…
– Именно – модерн! – её лицо раскраснелось. – Мой дедушка сам отлил её.
– Правда? – удивился Андрей. – Это поразительно.
– Не то слово! Замечательно! Мой дедушка, Фёдор Фролович Плавильщиков, полностью оправдывал свою фамилию: он был одним из лучших мастеров в сталелитейном цехе. Мои родители погибли в автокатастрофе, и он сам воспитал меня (бабушка умерла гораздо раньше). Помню, как он меня, вот такую кнопку, водил смотреть, как вагонетки одна за другой вываливали уголь в жерло печи, и из гигантского чана тёк расплавленный металл, шипя и посвёркивая волшебными искрами. А от бегущего неподалёку жёлоба с водой поднимался пар, превращая всю картину в пещеру горного короля.
– Понятно, – кивнул Андрей, осознав, что просто пялится на симпатичную барышню. – Жаль, что пришлось вам это рассказать, но там совершенно фантастическая ситуация, знаете ли: один парень вылетел со скутера и наткнулся на отогнутый кусок ограды, девушку убило током слабого напряжения, а неподалёку полностью сгорел чей-то мотоцикл. Мистика какая-то.
– Ужас! – она прикрыла рот рукой. – Какие ужасы вы мне рассказываете…
– Такая работа, к сожалению. Кстати: вы не видели раньше девушек или женщин вот с такой заколкой.
Лейтенант выложил на стол две половинки – металлическую и кожаную. Она посмотрела на них, но брать в руки не стала.
– Нет, я не знаю, чьё это.
Андрей улыбнулся:
– На «нет» и суда нет. Сочувствую вам насчёт ограды, надеюсь, её починят. А где вы сейчас работаете?
– Там же, где все, – улыбнулась она в ответ. – На «Пакопласте»: паблик рилейшнз, или менеджер по связям. До свидания.
Выйдя из дома, Андрей подошёл к калитке, но только он протянул руку к засову, как сразу же и отдёрнул: металл был горячим. Немного подумав, он отвёл засов лежащим на земле сучком и так же закрыл его. Обернувшись, он заметил, что Анна смотрит на него из окна. Удивительно, как сильно солнце нагрело задвижку.
В отделении полиции он застал крайне озабоченного капитана Мамонкина. Тот рассказал, что благодаря его инициативам, уже многое удалось выяснить: Рыдкову видели в клубе с двумя парнями, по виду – металлистами или рокерами – не важно. Парни оказались нездешними. Полицейские помладше чином съездили в соседнюю Романовку и узнали, что скутер «Бобкэт» принадлежал Артуру Фомину, а его приятель Игорь Седов владел мотоциклом марки «Wels». Ориентировка на Седова сейчас разрабатывается, поскольку домой он не возвращался.
Было видно, что Мамонкин доволен своей работой, но что-то его гложет:
– Понимаешь, Лисицын, скорее всего Седов после убийства Фомина и смерти Рыдковой попросту сбежал, но не всё в этой версии стыкуется… А ты? Можешь что-нибудь предложить? – капитан чуть ли не просительно уставился на Лисицына.