Начальник рыбцеха Михаил Степанович Головнев, невысокий плечистый мужчина с зачесанными набок черными волосами и гладким, безбородым лицом, встретил Зубова очень приветливо, показал ему все службы и посвятил в планы нового строительства.
Рыбцех представлял собой своеобразный филиал рыбозавода, расположенного в далеком городе. В задачу Головнева входили приемка рыбы от колхозов, первичная ее обработка в цехе (замораживание, соление и копчение) и отправка в город. Соблюдая интересы завода, Михаил Степанович был больше всего озабочен тем, чтобы в цех поступала высококачественная рыба и чтобы заводские катера вовремя увозили ее вниз по реке, освобождая место для новых партий свежака.
Зубов часто встречался со старыми рыбаками, ходил на левый берег в контору шлюза и познакомился с начальником гидроузла инженером Акименко, который показал ему чертежи и схемы речного дна на подшлюзном участке.
Когда Зубов, сопровождаемый Акименко, уходил со шлюза, его внимание привлек молодой парень, работавший у трансформаторной будки. Это был цыгановатый, черноглазый крепыш с подбритыми усиками и наглым выражением смуглого румяного лица. Проводив Зубова насмешливым взглядом, он засмеялся и довольно громко сказал своему помощнику, болезненного вида мальчишке в бушлате:
— Видал? Новый инспектор пошел, который заместо Лихачева назначен. Молоко на губах не обсохло, а гляди какой! Должно быть, в Ташкенте с мамкой воевал, а теперь геройство свое будет тут показывать…
Василий обернулся. Парень вызывающе спокойно встретил его взгляд и продолжал работать как ни в чем не бывало.
— Кто этот черномазый, в брезентовой робе? — спросил Василий у Акименко.
— Который? — оглянулся начальник шлюза. — А-а, это наш старший монтер Талалаев. Отец его паромщиком работает, а дядя — бригадиром в колхозе. Когда-то, говорят, богачами слыли. Сады у них были на Костиных горах…
Возвращаясь с плотины, Зубов встретил на реке проверяющего вентеря Архипа Антоновича Антропова. Бригадир издали узнал Василия.
Они постояли, покурили, и Архип Иванович, по-медвежьи переступив с ноги на ногу, провел жестким пальцем по усам и кольнул Зубова взглядом глубоко сидящих глаз:
— Вот чего… вы, может, подбегите до меня вечерком? Нам бы с вами поговорить надо…
— Хорошо, я зайду, — пообещал Василий, — я сам собирался к вам.
Вечером, как только стемнело, он пошел к Антропову. Бригадир жил почти на краю станицы, в низеньком, будто игрушечном, деревянном домике, окрашенном желтой охрой. И во дворе и в домике было очень чисто. Антроповы не имели детей; только после войны Архип Иванович взял из детского дома девятилетнюю девочку-сироту, родители которой, старочеркасские рыбаки, погибли во время немецкой оккупации.
Когда Василий вошел в дом, хозяйка с девочкой мыли посуду, а сам Антропов сидел у стола и читал газету, сосредоточенно водя пальцем по строкам.
— Садитесь сюда, на табуретку, — пригласил он Зубова и, похлопав ладонью по газете, проговорил задумчиво: — Америка все дурочку валяет, думает запугать нас атомной бомбой, холуев своих на кукан нанизывает да долларами их подмазывает…
Отложив газету, он сказал жене:
— Тащи-ка нам, Сидоровна, бутылочку красностопа…
Он налил себе и гостю по стакану терпкого красного вина, некоторое время молчал, прислушиваясь, как в соседней комнате девочка вслух учит стихи, потом отпил из стакана и заговорил негромко, сверля Василия своими стальными глазами:
— Плохо мы в нашем рыбколхозе хозяйнуем, Кириллыч. Отстающее наше хозяйство. Все нас, рыбников, обгоняют: и полеводы, и виноградари, и животноводы. А почему? Потому, что наш брат-рыбак по старинке на свое дело смотрит: он только берет от реки, на иждивении у нее состоит, вроде как инвалид при собесе. А, по-моему, рыбак должен хозяином на воде стать, как крестьянин на земле. Советский рыбак должен не только добывать, но и производить. Понятно? Про-из-во-дить!
Архип Иванович разгладил крепкими пальцами скатерть и продолжал, глядя на Зубова в упор:
— Добыча рыбы у нас на реке с каждым годом падает? Падает. А почему? Потому, милый человек, что мы в завтрашний день не глядим, потому, что мы хотим жать, не сеявши. При социализме так хозяйновать нельзя, как наш рыбколхоз хозяйнует. И думка у меня есть: на новые рельсы дело наше переводить, производством рыбы заняться…
Поигрывая бахромой скатерти, Зубов посмотрел в глаза бригадиру:
— Скажите, Архип Иванович, браконьеров у вас тут много?
— Браконьеров? — переспросил Антропов. — Разве дело только в браконьерстве? Дело…