— Но ведь никто не отдавал приказа это дело прекратить.
Дедалус, прищурившись, посмотрел прямо в глаза детективу.
— Вы меня потрясли, мистер Кроукер. Немногие сотрудники проявляют такое рвение. А кто вам сейчас платит, могу я узнать?
— Никто.
— Вы либо крайне любопытны, либо очень принципиальны, — пробормотал Дедалус. — Скоро узнаем, какое из этих предположений правильно.
— Очевидно, вы распорядитесь прекратить расследование?
Дедалус бросил на Кроукера пронизывающий взгляд.
— Кто вам сказал?
— Простая логика. Вы были другом Гольдони, часто принимали у себя его и сестру Маргариту. А два дня назад послали за ней в аэропорт свой лимузин. Гольдони решал задачи глобальных масштабов, и я убежден, что Веспер, а возможно, и Маргарита, заняты тем же.
— Как, должно быть, и я, не так ли? — сенатор покачал головой. — Я — большой злой волк, который может творить что угодно по своему произволу, так, кажется, вы себе представляете? — Они дошли до ворот корта, и Дедалус открыл их. — Вы сказали, что Гольдони был моим другом. Не отрицаю, хотя кое-кому это может показаться неправдой — ведь я член Сената Соединенных Штатов, а он обыкновенный аферист. Но вы просто не знаете этого человека! Назвать его аферистом было бы несправедливо. Скорее, это был настоящий дьявол! Но он сделал в жизни много хорошего. Хотя я и не хотел бы выступить адвокатом на его судебном процессе.
Они вышли на теннисную площадку, размытую дождем. Дедалус угрюмым взглядом уставился на вязкую глину, а Кроукер спросил:
— Что вам известно о Веспер Архам?
Дедалус извлек из кармана микрокомпьютер и набрал нужный код.
— Родилась в Потомаке, Мэриленд. Закончила Йельский университет с отличием, защитила докторскую диссертацию по клинической психологии в университете округа Колумбия, затем занималась исследованиями в области парапсихологии в...
— Парапсихологии?!
— Ну да, — сказал сенатор, оторвав взгляд от монитора. — Она — Фи Бэта Каппа и является членом «Менсы».
— А-а, эти фанатики интеллекта...
— "Менса" — общенациональный клуб, объединяющий высокоодаренных или даже гениальных людей, — назидательно проговорил Дедалус.
— А замужем она была? — Кроукер взглянул на экран компьютера, но заметил, что сенатор туда не смотрит.
— Один раз. За Джоном Джей Архамом, мелким вашингтонским бизнесменом, занимавшимся сносом зданий. Развелась через год.
— Но почему-то оставила фамилию мужа, — Кроукер окинул взглядом корт. — Сенатор, скажите, Веспер и Маргарита приезжали к вам два дня назад?
— Нет.
— Вы говорите правду?
Дедалус спрятал компьютер.
— Мне уже за семьдесят, молодой человек, но, ей-богу, я и без помощи Марии смогу вышвырнуть вас отсюда. Сил хватит.
— Я только хотел уточнить.
— Поберегите подобные вопросы для кого-нибудь помоложе.
Кроукеру хотелось составить о сенаторе как можно более верное впечатление. Спровоцировать эмоциональный всплеск — это был лишь один из испытанных приемов ремесла. Внимательное наблюдение могло оказаться еще более эффективным.
— Не ошибитесь, — предостерег Дедалус. — Я вам не враг. И я хочу, чтобы вы продолжали расследование — именно потому, что Доминик был моим другом. Если хотите побеседовать с Веспер Архам, я вам это устрою, Можете назначить время и место встречи.
— Хорошо, — Кроукер осмотрелся. Мария по-прежнему не спускала с него пристального взгляда, словно сторожевая собака, готовая броситься на врага в любую минуту. Садовник закончил осматривать растение и вновь оседлал трактор.
Немного подумав, детектив сказал:
— Сегодня в полдень. Что касается места — в одиннадцать сорок пять я позвоню вам и уточню. Вы будете дома?
— Нет. В это время — уже на заседании.
Глядя сенатору прямо в глаза, Кроукер с расстановкой произнес:
— Если вы действительно заинтересованы, чтобы в деле Доминика появилась ясность, то найдете возможность ответить на мой звонок.
Дедалус протянул Кроукеру визитную карточку.
— Сообщите все моему секретарю. Она мне передаст.
Обнаженная молодая вьетнамская женщина, широко расставив ноги и положив ладони на бедра, стояла на приземистом деревянном помосте, задрапированном шелком цвета океанских волн. На ее лице не было никакой косметики, но рот был ярко накрашен. Этот алый бант губ на коже с удивительным бронзовым оттенком выглядел потрясающе эротично. На гладком, без единой волосинки теле женщины играли отсветы лампы, заправленной розовым маслом. Рядом с этой красоткой стояла другая — на коленях. Каскад ее черных волос ниспадал до самого пола, закрывая лицо.
— Продолжай, — скомандовал Рок, Ему нравилось, что эти две прекрасные женщины, стоит лишь ему приказать, оживут и будут подчиняться его командам.
Он смотрел на них, сузив глаза и глубоко, размеренно дыша, словно впал в транс. Где-то за стенами этой комнаты Плавучий город жил своей кипучей деловой жизнью, но Року до этого сейчас не было никакого дела. Пусть о бизнесе позаботится его компаньон. Для него же существовало только то, что происходило в этой комнате.
Первая женщина сняла ладони с бедер и положила их на ягодицы той, что стояла на коленях. Затем она медленно облизала пухлые губы, и ее руки скрылись между ног подруги. Она также опустилась на колени и принялась за дело. Глаза Рока расширились и жадно заблестели — он живо, в подробностях представил, что там происходит. Через некоторое время вторая женщина испустила судорожный вздох, и каскад ее черных волос заметался по задрапированному шелком помосту.
— Она готова? — осведомился Рок.
Женщина с бронзовой кожей молча кивнула. Ее грудь с темными сосками напряглась.
Рок ступил на помост, с наслаждением ощущая под ногами прохладу шелковой ткани. Он властным жестом обнял черноволосую и спросил ту, у которой были накрашены губы.
— Ну, а как насчет тебя?
Рок всегда вселял в женщин благоговейный страх. Наверное, это происходило потому, что он был огромного роста, широкоплечий, с фигурой профессионального штангиста. Его волосы все еще сохраняли светлый оттенок и очень молодили его. Но особенно потрясали женщин его светло-голубые глаза. На обожженной солнцем коже они горели каким-то дьявольским огнем. Сильный загар не мог скрыть шрамов на его лице — мальчишкой он страдал от угревой сыпи. Но шрамы эти не портили Рока, а скорее придавали выражению его лица еще большую свирепость, делая похожим на сурового вождя африканского племени, щеголявшего грубой татуировкой.
— Я хочу тебя, — ответила женщина с накрашенным ртом, продолжая заниматься своей компаньонкой. — Подготовь меня.
Рок схватил ее за волосы, поцеловал и притянул к себе, грубо оттолкнув черноволосую. Та издала удивленно-разочарованный стон, и именно это довело его возбуждение до предела...
Гладкотелая женщина игриво потерлась о него бедрами, и кровь Рока вспыхнула яростным огнем. Внезапно он почувствовал легкое щекочущее прикосновение между ног и понял, что к нему подобралась черноволосая.
«Сейчас!» — подумал Рок и вошел в гладкотелую женщину. У той мгновенно зашлось дыхание, и ноги медленно обняли тело мужчины.
Щекочущее чувство нарастало, пока язык и пальцы второй женщины не довели его до предела. Яркий свет вспыхнул у него в глазах, движения стали неистовыми, отчаянными, почти неуправляемыми. Но язык и пальцы черноволосой продолжали работать без устали, и Рок, выплеснув пылающую энергию, застонал от наслаждения. Три обнаженных тела обрушились на помост, словно слившись в единую, покрытую потом массу.
Он лежал, жадно вдыхая терпкие запахи и наблюдая, как две женщины, сплетаясь точно змеи, услаждали друг друга руками и языками, ожидая, когда к мужчине вернется возбуждение. А потом вновь и вновь исполняли каждую его прихоть, воплощали любую фантазию, принимая его семя будто драгоценное вино.
Наконец он впал в забытье, которое, увы, не было полным. Ему приснился какой-то дом. Рок, совсем еще мальчик, бежал по темным комнатам, кишащим тараканами и крысами, и его неотступно преследовал отец.
«Помни, ты обязан мне всем, чего достиг!» — кричал отец, и его страшный крик отражался эхом от грязных стен.