Через ручей, где был построен мост,К дорожным знакам был добавлен крестик,Переберется как-нибудь само,Используя подсказки в этом квесте.
«Меха кузнечные не выпекают звуки…»
Меха кузнечные не выпекают звуки,Но колокольчик вздрагивает там,И клавиш пишмашинки западает,И в плясовую улица идет.
Забор покрашенный всё щупает дыру,Где досочка на гвоздике болталась –Рвет в лоскуты штанину, и земляИз туфельки просыпалась уплывшей.
Дракон горы готовится ко сну.Он надышал себе железных соловьев,Деревню сжег бы, да остыл к разбою,Два самовара трёхведёрных выпив.
«Развешивают флаги фестиваля…»
Развешивают флаги фестиваля,Обратную налаживают связь,В пластмассовый стаканчик ПерсивалюНальют портвейн, мечта его сбылась.
Вот листья – словно тысяча ладошек,Начищенное золото трубы,Воробышком взъерошенный лоточникОхраннику пузатому грубит,
И круглый стол о судьбах многотруднойЛитературы, лапками суча,Где маятник с растущей амплитудойИ в центре непотухшая свеча.
Не просыпайся, затаив дыханье,На полшестого тени от усов –Побрызгав след дешевыми духами,Зима уходит от настырных псов.
«Бескрылые ангелы бьются как рыбы…»
Бескрылые ангелы бьются как рыбы,И сахар морской на остывшей губе,И снег – как птенец из гнезда, но не выпал,И воздух, меж стекол попав, закипел.
Гуляют по берегу сытые чайки,У облака месяц надет набекрень.И небо со льдом в опрокинутой чарке –На пару часов позабыть про мигрень.
Найдут и сожрут ли их утром собаки,Оставив в песке чешую и перо,Где водоросли как остаток заваркиВолной отнесет на пустой Апшерон?
В зрачке золотом отражается слово,В серебряной ложечке выдох согрет.Играет негромко прибой на басовойСтруне, предварительно выключив свет.
«Выгрызает в воздухе нору…»
Выгрызает в воздухе норуПтица саблезубая с рогами,Меж которых светится корунд –Красный яхонт, драгоценный камень.
Вывернула шубу чешуёйРыба внутрь и падает на землю,Где траву забвения жуетВозле стен монастыря Ансельма.
Бык стоит в расплавленной рекеС песьеглавцем из дырявой лодки,Наблюдая за игрой в крокетЧеловечков, запертых в колодки.
Сбрасывает дерево плоды,Жрица входит в облако из чашиОзера, зубря свою латыньДо подробных искорок мельчайших.
Лишь змея, надвинув капюшон,Бегает, не торопясь, по кругуВ опустевшем здании большомПод молчанье звонкое, как ругань.
«Жилец уехал, мебель отмерла…»
Жилец уехал, мебель отмерла.Пчела в часах затачивает шильце,Картонных цифр размазав мармелад –Никак уйти из круга не решится.
Там, что ни день, гуляют за стеной,Гвоздь забивают костью доминошной.Когда совсем становится темно,На шаг назад их передвинуть можно,
Салфеткой влажной лишнее стереть,Луну зажечь и вид во двор закрасить,Где жабры раздувающий стервецЗовет давно уснувших одноклассниц
За барабанной ширмою, плавникТрепещет словно сморщенные флаги,И в скважину замочную проникПо капле вождь в стеклянном саркофаге.
Там потолок, похожий на дуршлаг,Радушный снег, куда свинцовый мячикУпрыгал в гости, точно пастор Шлаг –Туда, где сумрак заоконный мягче.
«Снег падает, и всё спешит подставить…»
Снег падает, и всё спешит подставитьЕму плечо. Становится крыломЛюбая ветка, напрягая память
Затекших мышц. И дверью хлопнув, домЧуть сгорбился под грузом снов на самомПоследнем незаметном этаже,Где ангелы с орлиными носамиПроснулись и раскаркались уже.
Вот выбежали с сумками во дворикКто на две трети из простой водыИ под припев Макферрина don't worryСчастливей стали. Облака волдырьСейчас прорвется, к выпавшим добавивОсадкам что-то вроде конфетти,И меч реки, и боль в груди тупая –Как будто льдинка рану бередит.
«Прервать бы праздник, но нельзя…»
Прервать бы праздник, но нельзя –Хлопочет у котла Медея.Бессмысленный, как два ферзя,Союз героя и злодея.
С двухтысячных, краснея, вретСыр со слезой, снежинка в горле.Куда мы движемся? Вперед,Но заготавливаем колья,