«Я просто устал. Устал. Очень устал». - Я попытался сглотнуть слюну из пересохшего рта.
Фалех поднялся из-за стола. За ним вскочила и свита.
- Оставайся, поешь спокойно.
Он промокнул полотенцем губы и кинул его на край стола. Первый сопровождающий вышел из кабинета. Второй оставался на месте.
- Как решишься, тебя отвезут на космодром. Прощай! - Фалех сделал шаг к выходу, остановился и повернулся вполоборота в мою сторону.
- Я бы не стал бегать, - произнес он тихим голосом. - Я бы нанес удар первым. - Он сжал в правом кулаке рукоять воображаемого ножа и произвел быстрое движение снизу вверх. - В самое сердце.
Он развернулся и резко вышел из кабинета.
Я еще долго смотрел в пустой проем.
Дорога вела за город. Мы проехали через охраняемые ворота и оказались на небольшом частном космодроме. Машина доставила к крайнему ангару. Ординарец Саравана покинул машину, приглашая последовать за ним.
Когда я вышел, мой сопровождающий уже входил вовнутрь ангара. Я остался у входа в ожидании. Минут через двадцать из ворот выехал погрузчик с флайером. Вслед за ним вышел и сопровождающий.
- Часа два до заката, - сказал он, кивая головой в сторону заходящего солнца. - Успеешь осмотреться при свете. Лечь на курс. - Он протянул мне планшет с летной картой. - Маршрут для тебя уже проложен, - и похлопал на прощание по плечу. - Бывай!
- Я взлечу с темнотой.
Сопровождающий замялся. Затем, придя к какому-то внутреннему решению, произнес: - Дело твое. Прощай! Местные проконтролируют твой отлет, - и протянул руку.
Мы пожали друг другу руки.
Ординарец направился к машине, быстро в нее сел и покинул площадку.
Подъемник уже сгрузил флайер на бетонную площадку и отправлялся обратно в ангар. Механик, стоявший на платформе погрузчика, прокричал в мой адрес:
- Прове-е-рен. Запра-а-влен.
Грузовик исчез в ангаре.
Я подошел к флайеру. Открыл люк двери. Поставил ногу на подножку и медленно влез вовнутрь. Удобно устроился в кресле. Включил бортовой компьютер и вывел на экран карту местности. Внимательно ее изучил и выключил. Откинулся в кресле и закрыл глаза.
Я свернул свою память, выжал, как белье после стирки, и снова развернул. Квадратная камера... грязно-серые стены и потолок, нары, металлическая дверь... охранник... коридор... бег, коридоры, бой... яркое солнце, свежий воздух... ощущение полета... падение... посадка... бег... бег, бег, бег... день, ночь, день, ночь... все смешалось... Урпал... насыщение... сон... река... солнце, вода, отдохновение... бег... петушиный крик, огласивший об окончании ночи и близости людей... дом на выселках... чистое белье, еда в холодильнике... шанс выбраться... дорога... не такая, как раньше, - настоящая дорога... такие ведут к цивилизации... болтливый водитель... сказки о заблудившихся охотниках в лесу... сочувствие... городские окраины... проститутки, бомжи, каталы, пьяные, слоняющиеся без дела... обшарпанные фасады домов, потасканные вывески, грязные тротуары... гостиница... горячий душ, удобная кровать, свежее белье, мягкая подушка... волшебный сон... Фалех Сараван... ресторан, разговор, космопорт... дрожь при воспоминании о взрывающемся флайере... резкая нота острой боли...
...Ты жив, если жива память. Если я не помню, что было до камеры, то, может, я и не существовал до этого? То есть я родился в момент пробуждения? Сразу взрослым?! Атлетичным, обученным тактикам боя?! Кто бы все это ни затеял, он заплатит. Ответит за память, за камеру, за жертвы. Ответит за все.
Солнце уже закатилось за горизонт. Вокруг царила вечерняя серость. Начинало стремительно темнеть. Я поерзал в кресле, покрутил головой, чтобы размять шею. Завел машину. Включил фонари флайера. Огляделся вокруг: закрытый ангар, пустой космопорт. Выключил фонари. Глубоко вдохнул и выдохнул. «С Богом!» - и пошел на взлет.
Взлетел в полной темноте. Едва оторвавшись от земли, пошел на низкой высоте, сразу положив машину носом на юг.
- Давай, родной, - обратился я к мигающим лампочкам приборов, - темнота нас полностью не спасет. Пониже к земле - тяжелее для радаров.
И ночь приняла меня в свои объятья.
Глава 5
Заметил их с час назад. Они вели слежку парами и часто менялись, но я их заметил. Чтобы еще раз проверить и получить время подумать, облюбовал столик в ближайшем кафе в глубине зала. Минут через пять появился один из преследователей: зашел в кафе, лишь на мгновение замявшись на пороге, и, быстро окинув взглядом помещение, двинулся к стойке. Он уселся у барной стойки вполоборота к моему столику и заказал выпить.
Официант принес мне журнал и чашку кофе. Филер искоса бросил взгляд в мой адрес. Я видел этот взгляд. И он знал, что я видел. «Топтун» расплатился за выпивку и покинул бар.