...оставил костер на ночь, чтоб отпугивать лесную живность. Мясные вертела прислонил стоя к дереву у костра.
Палка с мясом горизонтально земле. Перехваченная рукой посередине. По одной в каждую руку. Неудобно, но зато ближайшие дни голод не грозит.
Я сыт и здоров. Могу снова бежать. Бежать...
Четвертый день я не слышу звуков погони. Это внушает оптимизм.
Мерное дыхание бегущего. Голубой купол неба.
...куда я бегу?
...куда я все время бегу?
...кто я?
...где я?
...и зачем?
Я почувствовал реку. Не увидел, не услышал, а сначала почувствовал. Там впереди слева. Я поднялся, спустился, снова поднялся, и внизу открылась река. Спокойная и размеренная, не больше десяти метров в ширину. Лес ластился к ней, застывая на кромке воды и лишь изредка делая робкие попытки выставить в воде дозорные деревья на шаг-два от берега.
Я подошел к реке. Скинул опостылевший комбинезон и ботинки и окунулся в чистую бодрящую свежесть. Долго лежал в воде. Потом выстирал одежду и развесил на ветвях. Лег у самой воды, впитывая свет и тепло солнца.
...вечер. Берег реки. Куски мяса шипят на прутьях над костром. Мысли бредут сами по себе, перебирая немногочисленные события жизни. Той жизни, которая сохранилась в памяти. Камера. Побег. Флайер. Лес. Короткий отрезок небольшой памяти. Снова по кругу: камера, побег, флайер, лес. Очнулся, бежал, летел, снова бежал. Я подогревал мотор памяти. Раскручивал обороты до тех пор, пока голова не стала разрываться на части.
Лес. Ночное небо. Берег реки.
Я спустился к реке. Сел на корточки, зачерпнул в ладони воды и опрокинул на лицо. Зачерпнул еще и растер. Посмотрел на отражение незнакомого мне человека. Пригладил волосы, потер заросшие щетиной щеки, осмотрел с разных боков. Никаких памятных ощущений не возникло. Еще раз присмотрелся к отражению. Оттуда на меня продолжал смотреть незнакомец. Я хлопнул в сердцах ладошкой по водной поверхности, оставив вопрос открытым, и отправился спать. Затушил костер и свернулся у него калачиком на ночлег.
Ночь. Звезды. Лунная дорожка в реке. Ночной шепот леса.
Проснулся, ежась от холода. Приподнялся на локте и взглянул на реку. Восток уже опоясался розовой лентой, и заря выткала на водной глади алый свет. Деревья ломались отражением на этой глади, заливаясь румянцем.
Странно проснуться и не помнить, как тебя зовут. Я постарался... но не смог вспомнить ничего до того момента, как оказался в камере. Память длиной в несколько дней. Жизнь из обрывков и фрагментов. Фрагменты... Я напрягал серое вещество изо всех сил, пока меня не начало трясти. Я стер все мысли и расслабился. Через минуту, или около того, дрожь прошла. Осталась головная боль. Тупая ноющая боль.
Лес. Берег реки. Утреннее небо.
Я с опаской бросил взгляд на это стремительно светлеющее небо. Поднялся, скинул робу и подошел к реке. Сделал шаг в воду, еще один и нырнул.
Прохлада укутала меня мокрым одеялом. Исчезли остатки сна. Прошла головная боль. Я лежал под водой до мучительного кислородного голода. Всплыл, отфыркиваясь и выдувая жидкость из носоглотки, и отдышался.
Потом я долго стоял по пояс в воде, обтирая себя руками. Закончив моцион, еще раз нырнул и вернулся на берег. Помахал руками и ногами, поприседал и попрыгал, чтобы унять дрожь и сильнее разогнать кровь по венам. Когда почувствовал, что обсох, оделся и вернулся к своим ежедневным пробежкам.
Теперь я бежал вдоль реки. Время от времени переходил на шаг. Судя по карте, река приведет к поселениям. Не важно, в какой точке я к ней вышел, - это всего лишь вопрос времени.
С утра туман стелился по оврагам и низинам, но солнце и речной ветерок загоняли его в глубь леса. К обеду начинало припекать. Вечером приходила прохлада.
...ему снилось, что он пришел из ниоткуда. Отражение чужой фантазии. Призрак, снящийся кому-то другому...
...тишина умерла в крике. Кричал петух.
Я проснулся от холода на берегу. Во рту пересохло, голова разламывалась на части.
Я действительно слышал петуха или это было частью сна?
В тот день, едва начав свой путь, я сразу столкнулся с преградой в виде затопленной части берега, превратившейся в болотистую жижу. Слева река, справа крутой подъем. Делать нечего. Я присел на трухлявое дерево и стал расшнуровывать ботинок. На соседней сосне долбил верхушку дятел. Я принялся за второй. Где-то заливалась уже осенней тоской неизвестная птаха. Скинул комбинезон, взял его вместе с обувью в левую руку, оставляя правую свободной, и ступил в воду.