...память девяти дней от роду. «Дородовой» период никак не отпечатался даже в самых отдаленных ее закоулках. Мысли скачут галопом, склеивая воспоминания, выстраивая из них разорванный паззл. Не собрать. Слишком много утерянных фрагментов...
Очнулся от ощущения, что меня окликнули.
- Оглох, что ли?! Или уснул?!
Передо мной стоял чернокожий человек в пестрой рубахе. Толстенная цепь на шее, еще парочка на запястьях, большие наушники поверх той, что на шее, и большая серьга в ухе.
- Ну-у-у... ты кто такой?
Я с силой зажмурил глаза, снова открыл и посмотрел на пришедшего, концентрируя взгляд на его темных очках.
- Кто такой? Что делать умеешь? На что годишься? - с отчетливой ноткой нетерпения в голосе выдавил пришедший, чавкая жвачкой.
Я облизал ссохшиеся губы.
- Кто я? - начал произносить слова с чувством, толком, расстановкой. - Вопрос сложный. Откуда? Из зоны. Сбежал недавно. Вот, в бегах. На что гожусь?.. Зависит от того, что можешь предложить.
- Не больно дружелюбно. - Он, наконец, снял очки, наверное, чтобы выставить напоказ маленькие злые глазенки. - Ты мне не нравишься, парень.
- Ты тоже еще не успел понравиться. - Я старался сохранить голос спокойным и уверенным. - И что с того?
Взгляд негра изменился на удивленный.
- Ты у нас из крутых? - а в голосе появилась ирония.
- Не знаю. Но быстро учусь.
Этот в цветастой рубахе и в голде меня раздражал. Он отвечал мне взаимностью. Негр еще раз смерил меня взглядом. Я же видел, как его явно тянуло продолжить препирательства и поставить пришельца на место.
...как же он хотел заставить этого наглеца молить о пощаде и унижаться. Чтоб он ползал перед ним на коленях и молил. Хотел. Очень. Но не стал. Не опрометчивость поступков или липовая гордость вознесли его до положения старшего на этих улицах. Было в этом парне что-то такое, что заставляло поостеречься.
- Ладно, - перешел он на примирительный тон и даже перестал чавкать. - Может, что-нибудь и придумаем. - Затем, покусывая нижнюю губу, он стал рассуждать вслух. - Тебе нужно где-нибудь осесть... Осесть, чтоб не светиться.
- Тут на соседней улице забегаловка. «Николь», - он снова обращался ко мне. - Пока можешь пересидеть там. Бармену скажешь, Диктор прислал посидеть в его баре. Пока побудешь там. Если надо - заночуешь. Тебя найдут.
Негр натянул наушники, развернулся и пружиняще-танцующей походкой под музыку из своих наушников направился к выходу.
- Бывай, бегунок, - бросил он уже у самого выхода.
Пошел «наверх» - к Большим Парням: получать очки за сообразительность и расторопность, с надеждой заработать на мне пару вистов.
Еда и выпивка в баре «Николь» были сносными. Ссылка на Диктора, как своеобразный пароль, подействовала на бармена самым лучшим образом. Мне отвели столик у стены, откуда я мог наблюдать за входной дверью и всем баром.
В баре царил полумрак, звучала негромкая музыка, я запивал пивом свой ужин, когда в помещении появился мальчишка-посыльный. Не задерживаясь в дверях, он, уверенно лавируя в проходах, направился в сторону бармена. Перекинулся с тем несколькими фразами и двинулся к моему столику.
- Завтра в час дня на углу Республики и Конкистадоров.
Не дожидаясь реакции, мальчишка ушел восвояси.
Я проводил его взглядом до двери, переваривая услышанное, и вернулся к перевариванию пищи. Когда я поглотил все без остатка, подозвал бармена, расплатился и поинтересовался, как бы остановиться на ночлег. Бармен поведал, что хозяин держит пять этажей гостиничных номеров.
Мне достался почти пентхаус.
Дверь в гостиничный номер открыла мне маленькую комнату с полуторной кроватью, большим старомодным окном с поднимающимися ставнями и дверью в ванную комнату.
Я чувствовал себя как скомканный лист бумаги... Горячий душ... очень горячий... Когда я вышел из ванной в клубах пара и в халате, часы показывали, что отсутствие длилось больше получаса.
В комнате стояла абсолютная тишина. Такая бывает только в изолированных специальными пакетами окон и дверей комнатах. Я ощутил дождь. Подошел к окну и открыл. Снова включили звук. С неба падала моросящая сырость. По сравнению с тем в лесу, это был мелкий усталый дождик.
Лужицы неспешно скапливались на подоконнике и ленивыми струйками сбегали за карниз. Я стоял у окна и смотрел в эту маленькую прорезь на огромный мир. Там жили люди: рождались, росли, плодились и размножались. Человечек вначале появляется на свет крохотным. Потом он растет. Маленький человечек накапливает знания и память. Взрослеет, мудреет, стареет. Не обязательно все составляющие этого процесса. Взрослый человек помнит себя с детских лет. Не знаю, с какого возраста точно, но детство помнится обязательно. Такого просто не может быть, чтоб у взрослого человека в возрасте... Интересно, а сколько мне лет? На вид от двадцати пяти до тридцати пяти. В хорошей форме. Безусловно, натасканный и обученный. В этом нет сомнения. Так вот, не может быть, чтоб у взрослого человека память начала отсчет с нуля.