Амнезия? Но при амнезии у человека, кажется, остаются хоть какие-то воспоминания и смутные образы, у меня же - как корова языком слизала.
Начнем сначала.
Кто я? Некто, очнувшийся в камере зоны особого режима, больше напоминающей какую-то секретную военную базу. Как я там оказался? Нет ответа.
Как я здесь оказался? Это я помню. Побег, семь дней леса, который, я думал, никогда не кончится, деревенский дом, дорога в город.
Что я здесь делаю? Не знаю. Плыву по течению. Меня загоняют, я бегу и сопротивляюсь.
Вернемся к вопросу «кто я?».
У каждого человека есть детство. Это должны быть яркие воспоминания! Я попытался вспомнить свое... Ничего. Постарался представить возможное: качели, соседские дети, игрушки... Ничего. У каждого человека есть детство... Видимо, не у каждого.
Вечер плавно перетек в ночь. Становилось темнее и темнее, и от этого звезды - все ярче и ярче.
Вновь изнасиловав память и разорвав в клочья сознание, я отправился спать.
Глава 4
Свежее белье, мягкая подушка, хороший матрац... Я вынырнул из волшебного забытья. Сон не запомнился, но остались приятные ощущения. День вливался в распахнутое окно.
В полдень, покидая гостиницу, - до встречи еще было чуть меньше часа - я решил прогуляться пешком. Сдав номер, выведал у аналога консьержа предстоящий маршрут: следовало от гостиницы повернуть налево и дойти до следующего квартала, где свернуть направо, затем через два квартала налево, - это и был проспект Конкистадоров, а там - пока проспект не пересечет бульвар Республики.
Я не спеша отправился в путь: шел по тротуару по ходу движения транспорта, радовался солнечному дню, дышал загазованным воздухом свободы... и пропустил медленно работающий двигатель и шелест покрышек слева и сзади и подошедшего справа уже слишком близко здоровяка, которого при обычных обстоятельствах держал бы на расстоянии удара, а лучше - выстрела.
Он крепко сжал мне правую руку в районе локтя. Под левый локоть подхватил тот, что зашел сзади. Меня развернули к дороге и усадили в длинную черную машину. Как только я оказался внутри, на моей голове очутился мешок, чьи-то руки зажали железной хваткой, какие-то ладони обыскали одежду и обшарили тело, а потом в темноте раздался голос:
- Без глупостей. Мы доставим тебя на место встречи.
Далее всю дорогу царила тишина. Обостренный слух улавливал лишь отдаленные сигналы машин за окнами и тяжелое дыхание одного из сопровождающих. Правая рука затекла: тот, что справа, налег на нее всем весом.
Примерно через десять минут машина остановилась. Открылись двери. Тот, что справа, «толстяк», покинул сиденье, не выпуская моей руки, вытягивая за собой. Одновременно левый выжимал корпусом. Затем на затылок положили ладошку, видимо, защищая от удара, и настойчиво придавили, начиная поднимать из машины. Левая рука получила свободу на какое-то мгновение, но ее снова стиснули железной хваткой. Правая без зажима так и не осталась ни на секунду.
Вот так эскортом «под локотки» меня повели по ровной дорожке. Затем голос предупредил: «Ступеньки», - и меня практически приподняли, перенося через эти ступеньки, так что я едва касался их подошвами. Четыре ступени. Затем меня снова поставили на ноги. Все окружающие звуки затмила негромкая музыка в помещении. Меня посадили на стул. Разжали руки и сняли мешок.
Комната по всем признакам напоминала кабинет ресторана, который был отделен от остального помещения двумя тяжелыми гардинами. Я сидел за столом, на котором стояло несколько блюд с едой и два непрозрачных графина. Напротив через стол восседал худощавый мужчина, как можно было предположить, роста чуть выше среднего. Восточный тип, сухощавый с выдающимися скулами.
- Фалех. Это мой город, - произнес он без всяких интонаций ровным голосом.
Возникла пауза. Неловкая тишина.
- Фалех Сараван. Мой город, - повторил он тем же манером.
Мне почему-то подумалось, что мой собеседник исхудал в бесконечной борьбе с жизнью за место под солнцем.
- К сожалению, я не могу представиться. - Я поперхнулся и прокашлял горло. - Не знаю, как меня зовут. - Тяжело сглотнул и закончил: - И вообще не знаю, кто я.