-Не так уж и страшно, правда? – Улыбнулся Джон, с трудом размещая на подоконнике свои большие ноги.
-Наверное, - Ксения равнодушно пожала плечами, глядя со второго этажа вниз, - но и легче не становится.
-Понятное дело, оно и не станет. Ты ищешь ошибки из настоящего, а они остались в прошлом. И ничего уже не исправишь.
Он был прав, он был тысячу раз прав, но как хотелось чтобы вдруг все стало снова как раньше, чтобы снова зайти в это здание сопливой девчонкой, чтобы снова лекции, семинары, пиво на лавочке, сигареты у набережной, влюбляться и страдать, но иначе, иначе – без отщипывания у сердца маленьких, а затем и больших, кусочков, без выворота наизнанку души, без ненависти к себе и другим, без отмирания чего-то доброго и теплого, без…
-Ненавижу этот город, - сказала Ксения, слезая с подоконника, - он высосал из меня душу. Ничего не осталось.
-Это не так, - Джон подошел к ней близко и кончиком пальца потрогал влажную полоску на щеке, - что-то осталось. Ты до сих пор умеешь плакать, а это – поверь мне – дорогого стоит.
Они провели этот день вдвоем. Уехали из студгородка к пляжу, долго ходили по песку туда-сюда, смачивая ноги. Пили кофе в прибрежных кафешках, и не говорили друг другу ни слова.
Зачем говорить о том, что и так понятно? Зачем складывать ненужные буквы в ненужные слова, если давным давно все уже оказалось сложено, и сказано, и даже сделано?
За этот день Ксения поняла самое главное: ничего уже не изменить, и как бы она ни пыталась понять, принять и переделать – это невозможно, а значит, нужно во что бы то ни стало попытаться сохранить себя, сохранить остатки души и истрепанного в клочья сердца. Сохранить память.
FORVARD
Вернувшись в Москву, она сразу поехала на работу. Не ответила на недоуменный Ирин взгляд, отмахнулась от Ольги, затормозила только у стойки секретарши.
-Где Инга? – Спросила у Аллочки, которая иногда выходила на замену.
-Заболела, - раздался в ответ испуганный голосок.
Ксения кивнула и захлопнула за собой дверь.
Когда зазвонил телефон, она едва успела переодеться и пригладить влажными ладонями волосы на висках.
-Ксения Михайловна, вас спрашивает Савина.
-Соединяй.
Она упала в кресло и задумчиво посмотрела на небольшую гравюру, висящую напротив. Вот так – стоит попытаться избавиться от призраков, как эти призраки тут как тут.
-Вы выиграли, - послышался в трубке знакомый взволнованный голос, - они останутся вместе. Мне нужна неделя, чтобы доснять и смонтировать новый финал.
Новый финал. Останутся вместе. О чем она, черт побери? Неужели можно вот так легко – переснять финал, перемонтировать, и Ася никуда не уезжает, и Ксюха снова счастлива, и львиный кусок сердца остается на месте?
-Лен, что случилось?
-В двух словах не расскажешь.
Ксения вздохнула и нажала кнопку селектора.
-Алла, перенестите совещание с пиар отделом на завтра, и ни с кем меня не соединяйте.
И добавила уже в трубку:
-Рассказывай.
Из Лекиного сбивчивого рассказа следовало, что судьба совершила новый виток, и неподражаемая, великолепная, чтоб-ей-сдохнуть, Женя осчастливила своим прибытием остров Бали.
-Вы что, снова сошлись? А как же Диана?
-Не знаю, - честно ответила Лека, - мы не виделись эти дни, и не разговаривали. Ксюша, скажи, как ты поняла, что Ася – единственная для тебя?
Ксению словно обожгло. Как поняла? Да никак не понимала. Это всегда было так, с самого начала, и даже когда казалось, что все изменилось, где-то в глубине души она знала: это так, и иначе не будет никогда.
-Я чувствую нечто похожее, - сказала Лека, - словно Женька – это навсегда.
-Но? – Хмыкнула Ксения.
-Но не для жизни, понимаешь? Я люблю ее, но…
-Но жить ты хочешь с Дианой, - закончила вместо нее Ксения и улыбнулась.
Слава богу. Наконец-то это маленькое чудовище начало взрослеть. Неужели закончится хотя бы это? Неужели исчезнет этот вечный замкнутый круг, в котором в Ксюхиной жизни то и дело возникает то Лека, то Женя, а то и обе вместе?
-Любить живого человека очень сложно, Лена, - сказала она, - пока твоя любовь фантазия, ты можешь страдать, радоваться, даже быть счастливой, но все это остается фантазией, которой довольно легко управлять, которую легко контролировать. Отпусти фантазию – и потеряешь контроль. Она рядом – живая, теплая, и хочет быть с тобой. Это пугает, правда?
-Да.
-У тебя сейчас есть колоссальный шанс вырасти, Лена, - добавила Ксения, - ты дошла ровно до той точки, в которой всегда сбегала. Теперь у тебя есть шанс сделать иначе. Выбрать иначе, понимаешь? Потому что это всегда выбор: найти нового человека, или остаться со старым, и пройти с ним все стадии отношений.
-Вы с Асей прошли все?
Словно кулаком под дых ударила. Соберись. Соберись, твою мать! Возьми себя в руки и убери из глаз эти горькие слезы.
-Надеюсь, еще не все, - хмыкнула она, - потому что последняя стадия – это расставание.
Сглотнула и добавила:
-А к этому я пока не готова.
-Ты боишься ее потерять?
Ксения подавила рвущийся ответ «Я уже ее потеряла».
-Я знаю, что однажды это случится. Но сейчас… Да. Боюсь.
-Не понимаю, - услышала она из трубки задумчивое, - у вас такие близкие отношения, и ты все равно боишься.
Ярость вспышкой накрыла Ксению с ног до головы. Разговор начал тяготить.
-Лен, - с трудом сохраняя спокойствие сказала она, - прости, но ты ничерта не знаешь про наши отношения. Поэтому если ты решила поговорить обо мне – давай прощаться, ибо времени и желания на это у меня нет.
Из трубки донеслось молчание. И эта боится. Да что ж такое-то!
-Скажи, тебя не беспокоит момент возвращения к Диане с точки зрения твоей измены? – Как можно теплее спросила она.
-Откуда ты знаешь, что я ей изменила?
Ксения засмеялась. Ну и Лека, ну и ну. Наивная чукотская… девочка? Да нет, уже женщина. Кое-что и правда не меняется никогда.
-Формально я не сделала ничего плохого – не лгала ни одной, ни другой. А реально меня от себя тошнит.
И правильно тошнит. А что ты думала, милая? Потрахаешься на славу со своей старой возлюбленной, а новая пока будет сидеть и ждать тебя на бережку?
-А что если просто прийти и сказать, что выбрала ее?
-Что значит «выбрала»? – Возмутилась Лека. – Она что, вещь, чтобы ее выбирать? Я сделала ей больно, и боюсь сделать еще больнее.
Да. Кое-что не меняется никогда.
-Тогда для начала тебе надо определиться, какого черта ты хочешь, - сказала Ксения, - определишься – звони.
И повесила трубку.
Выбирает она! Выбирает!
Ксения вскочила на ноги и начала ходить туда-сюда по кабинету. Ярость вырвалась наружу, и остановить ее было уже нельзя. Как можно выбирать между двумя женщинами? Как можно выбирать между любовью и не любовью? Ты же не выбираешь жизнь или смерть! Не выбираешь счастье или горе! Если есть выбор – значит, выбора нет. Значит, не любишь.
Она остановилась, пораженная пришедшим в голову открытием. Так вот в чем было дело… Не было ошибки. Не было просчета. Был один-единственный момент выбора. А все, что было после – всего лишь последствия, и ничего более.
И выбор этот сделала она сама.
FORVARD
FORVARD
Дома Ксению поджидал полнейший разгром. Никогда еще в их квартире не было так грязно и так неуютно. Ключи, которые Ксения привычно бросила на тумбочку, оставили под собой след на слое пыли, а туфли пришлось положить в кучу беспорядочно вываленной из шкафа обуви.