-Иди, Ксюшка, - Ася легонько подтолкнула ее к выходу, - ни один человек в мире не заслуживает такого обращения, и тебе обязательно нужно извиниться.
-Но она…
-Иди.
Окончательно растерявшись, Ксения достала из кучи наваленной обуви свои туфли, натянула их на босые ноги, и, последний раз оглянувшись, вышла за дверь.
И только в лифте поняла, что никогда на забудет, и никогда не сможет понять тот Асин взгляд, который успела поймать прежде чем дверь закрылась.
FORVARD
Будинская «Тойота» стояла прямо у подъезда – через стекло было видно, как Ольга сидит, положив голову на руль. Ксения обогнула машину сзади, и села рядом на пассажирское сиденье.
-Извини, - коротко сказала она, поглядывая на оставшуюся в той же позе Будину.
-Это было… унизительно. – Глухо сказала Ольга.
-Знаю. Тебе не следовало приходить ко мне домой.
-Кто ж знал…
Прошло еще несколько минут прежде чем Ольга подняла голову и повернулась к Ксении.
-Это твоя жена?
-Да.
Ольга усмехнулась и, перегнувшись через сиденье, достала стаканы с кофе.
-Наверное, уже остыл.
Обе сделали по глотку, и после этого Ксения спросила:
-Зачем ты пришла?
Ответом ей был громкий, чуть истерический смех. Приподняв брови, она ждала, пока Ольга отсмеется.
-Знаешь, - сказала вдруг та, - я почти всегда живу по принципу «сто раз подумай, потом сделай». И никогда не делаю того, что мне не выгодно. Но раз в триста дней случается, что я вдруг просто делаю что-то, не задумываясь, зачем и почему. И каждый раз огребаю, представляешь?
Она снова засмеялась и весело посмотрела на Ксению.
-Не знаешь, почему так?
Ксения улыбнулась.
-Не знаю.
-Вот и я не знаю. Иногда мне кажется, что вот я сделаю сейчас этот безумный поступок, и все станет по-другому, и жизнь изменится, и я увижу, что в детских сказках есть доля правды, но я делаю, жизнь не меняется, а «русалочка» по-прежнему остается только полурыбой, полубабой.
-Да. Знакомо.
Ксения посидела еще немного, глядя в окно, как просыпается и оживает ее дом, как выходят из подъезда бабушки, мамы с детьми. Заметила, как колышется штора у окна ее кухни.
-У меня тоже есть партнер, - сказала вдруг Ольга, - ну как партнер… Муж. Только в отличие от тебя, я давно его не люблю.
-Мне казалось, что ты…
-Лесбиянка? Нет. Я так не думаю. Просто люблю сильных людей, а в наше время, к сожалению, таковых больше среди женщин.
Ксения почувствовала, как Ольга кладет руку на ее ладонь, и вздрогнула. Они посмотрели друг на друга.
-Сейчас тебе нужно или идти домой, или поехать со мной, чтобы трахнуть меня настолько жестко, насколько ты можешь, - сказала Ольга.
-Я знаю, - ответила Ксения, и осталась сидеть.
-Она не может тебе это дать, да?
Ксения долго молчала, прежде чем ответить.
-Нет. Не может.
Она почувствовала, как Ольга убирает руку, услышала, как заводится машина, и только когда последний подъезд дома остался позади, позволила себе заплакать.
FORVARD
STOP
BACK
BACK
BACK
PLAY
И ничего уже не изменить. Все, что случилось – то должно было случиться.
Осталось только верить и хранить. И знать, что дальше что-то может измениться.
Поезд прибыл на Курский вокзал точно по времени. Ксюха вышла из вагона последней – спешить ей было некуда, на перроне ее никто не ждал. Разве что московское летнее солнце приветливо светило в глаза, да тетенька-кассир в метро неожиданно улыбнулась, отсчитывая сдачу с «двух поездок».
Адрес у нее был. Лежал, записанный на бумажке, и спрятанный во внутреннем кармашке кошелька. Адрес был, а вот уверенности не было. Ждут ли ее там? Нужна ли она там после таких событий, после стольких месяцев не вместе? Обрадуются ли ей, или она услышит что-то вроде «слишком поздно», и вынуждена будет, словно побитая собака, уползать в свою нору и зализывать теперь уже новые раны. Новые… Как будто старых недостаточно.
И Женька опять пропал… Был бы он на месте, если бы можно было ему хотя бы позвонить, может быть, все сложилось бы иначе, и ехала бы она сейчас вовсе не в Москву, а совсем в другой город и к другим людям.
Но что жалеть? Что сделано – то сделано, назад дороги нет, а впереди ставшая уже традиционной неизвестность.
Она вышла из метро на станции «Коломенская», и пошла переулками, то и дело сверяясь с огромной простыней карты. Тяжелый рюкзак больно бил по пояснице, и Ксюха очень быстро вспотела и устала. Наконец, найдя нужный дом, она присела на лавочку во дворе, поставила рядом рюкзал, и судорожно закурила.
-Ну что, Ксения Михайловна, - спросила весело и вслух, - а дальше-то что? Дом ты нашла, а подняться и позвонить кишка тонка?
Вспомнилась вдруг последняя встреча. Даже не встреча скорее, а последнее прощание – и тонны болючих слов, сказанных друг другу, и боль, и слезы – не свои, чужие, свои-то вынести было бы гораздо легче. И презрительно брошенное «не появляйся в моей жизни больше».
Она и не планировала появляться. Кто ж знал, что все сложится вот так, и станет таким дурацким и нелепым, и – что самое поразительное – станет ненужным. Как вообще может стать ненужным то, что было так важно на протяжении всех этих лет? А вот стало. И на смену огню пришло равнодушие.
Ксюха затушила сигарету, закинула рюкзак на плечо, и быстро, не давая себе опомниться, вошла в подъезд. Поднялась на второй этаж и вдавила кнопку звонка.
-Может, ее нет дома? – Мелькнула трусливая мысль, но за дверью послышались шаги, щелчок замка, и дверь отворилась, соединяя прошлое с будущим, и оставляя за бортом все, что было между ними.
Forvard
Они стояли и смотрели друг на друга. Одна – темноволосая, зеленоглазая, с собранными в «хвостик» волосами и усталым видом. Другая – одетая в шорты и майку, судорожно приглаживающая растрепанные светлые волосы.
-Мне это снится, Ковальская?
И отпустило. И стало легче дышать.
-Нет, Ирка. Тебе не снится.
Она вошла в квартиру, бросила рюкзак на пол и повернулась к Ире. За то время, что они не виделись, Ира совсем не изменилась. Все то же насмешливое выражение на лице, все те же ехидно изогнутые губы, вот только глаза почему-то стали очень грустные.
-Если ты не хочешь меня видеть, я уйду, - честно сказала Ксюха, хотя видела: хочет. И обнять хочет, и поцеловать, только не решается.
-Заходи, - пожала плечами Ира, - хочу ли я тебя видеть, будет зависеть от того, зачем ты пришла.
Прошли на кухню. Маленькую, заваленную какими-то свертками и баночками. Сели на табуретки. Ира предложила чай. Ксюха мотнула головой.
-Я пришла для того, чтобы… - запнулась, наткнувшись на ехидный Ирин взгляд. Напомнила себе, что она уже не та Ксюша, что была раньше, и продолжила, - чтобы получить тебя обратно.
Ирина приподняла бровь, но ничего не сказала.
-Ты раньше постоянно обвиняла меня в нерешительности, в том, что я не знаю, чего хочу. Теперь я знаю. Хочу, чтобы ты снова была со мной, чтобы мы снова были вместе.
-И об этом снова не должен никто знать? – Хмыкнула Ира. – А потом ты снова найдешь себе девочку, о которой знать будет можно?
-Нет. Ты не поняла. Я не предлагаю тебе просто секс. Я предлагаю тебе отношения.
Ира вдруг рассмеялась. Она смеялась долго, с удовольствием, а Ксюха испуганно смотрела на нее и молчала.
-Ковальская, ты неподражаема, - сказала Ира, наконец, - так и хочется сказать «не прошло и года», но год-то прошел, и ничего здесь не поделаешь.