Отпускаю и в небо
Улетает желтыми листьями
Наше прошлое лето
С телефонными глупыми письмами
Отпускаю и слезы
Высыхают на ресницах
Но как же синие звезды
Нам с тобой могли присниться
Тонкая и чувствительная девочка Ксюша. Откуда же ты взялась опять, мать твою? Откуда ты появилась, ты, похороненная под толщей лет и почти изжившая сама себя? И самое главное – что тебе опять нужно?
Какая-то девочка подошла вплотную и улыбнулась призывно. Кареглазая. Кареглазая, черт бы ее побрал со всеми потрохами.
Ксюха, не отрывая от нее взгляда, наощупь набрала номер, и услышав «Алло», сказала хрипло: «Либо я сейчас же еду к тебе, либо снимаю телку, которая пристально на меня смотрит, и везу ее к себе домой. Выбирай».
Выслушала ответ, улыбнулась обладательнице карих глаз, томно сказала «не сегодня», и двинулась сквозь толпу к выходу, пробивая себе путь локтями.
Спи спокойно, милая девочка Ксюша. Ты умерла. Спи спокойно.
FORVARD
Он появился как всегда неожиданно. В один из осенних выходных дней постучал в дверь, и, открывая, Ксюха точно знала, кого увидит.
Он стоял на пороге - высокий, красивый, с неожиданно-новой сединой на коротко остриженных висках, и улыбался.
-Привет, детка.
-Привет.
И затормошили друг друга, затискали, он смеялся над ее новой прической, она - над идиотским белым свитером. Потащила его на кухню.
-Идем сюда. Тут не так, как в Краснодаре, но все равно... Когда я думала о том, что ты снова появишься, я видела тебя именно здесь, на кухне.
Сварили кофе, уселись прямо на пол - у батареи - и закурили.
-Где ты взял мой адрес?
-Заехал к родителям. Они беспокоятся за тебя, детка.
Ксюха засмеялась, довольная.
-Они всегда беспокоятся. Но сейчас поводов как будто и нет.
-Поводов было бы меньше, если бы ты звонила им хотя бы раз в месяц.
-Ой, перестань, Джон. Звонить раз в месяц, чтобы выслушивать, в чем еще я облажалась и чем не оправдала их надежд? Для таких разговоров я звоню вполне достаточно.
-И ты совсем не скучаешь?
Вопрос был задан легко и свободно, но Ксюха вдруг напряглась. Она хорошо расслышала, что именно было на самом деле спрошено, и вопрос ей не понравился.
-Я нашла Ирку. Она работает распространителем какой-то идиотской косметики, снимает старую хату, и завела кота.
Джон внимательно посмотрел на нее.
-Ты скучаешь?
Ксюха поняла, что ответа не избежать. Она толчком выпустила дым из легких.
-Я стараюсь об этом не думать.
-Что произошло, пока меня не было?
Она задумалась. А и правда - что такого произошло? Ну встретились, ну провели вместе вечер, ну поговорили непонятно о чем... Почему это так сильно все изменило?
BACK
-Почему ты вернулась вдруг? Я слышала о том, что у тебя яркая, красивая жизнь, о которой можно только мечтать. Почему снова Краснодар?
Она едва расслышала вопрос. Тонула, купалась в этом мягком, красивом голосе, в тумане, застилавшем голову, в умопомрачительном запахе ночных гор и деревьев.
-Ксюша?
-Да. Да. - Она помотала головой, возвращаясь, и судорожно попыталась вспомнить, о чем ее спрашивали. - Я вернулась, потому что оказалось вдруг, что я все еще верю.
-Во что?
-Очень сложно ответить так, чтобы было честно и по существу. Мне кажется, про это можно целую книгу написать, и многое из того, что происходит со мной все равно туда не вместится.
-Попробуй все же.
-Последний год я жила очень красивой жизнью, это правда. Яркой, насыщенной, в ней было много огней и много денег. Но не так давно я вдруг подумала: а что же во всем этом я? Где Я? То самое "Я", которое про веру, про надежду, про что-то светлое и доброе? И оказалось, что никакого "Я" больше нет. Есть нечто злое, циничное, относящееся к людям как к материалу для работы. Я поняла, что ТАМ я не могу читать книги, я не могу любоваться закатом. Закаты... Ха! Я выходила к морю по утрам, когда клуб закрывался, смотрела на то, как встает солнце, и думала о том, что из-за этой суки снова придется задергивать шторы, чтобы поспать. И я поняла, что я так не хочу. Что это не я, не мое "Я". А Краснодар... Здесь я была другой. Может быть, снова смогу ею стать.
-Ксюшка... - Она засмеялась, и положила ладонь ей на плечо. И от этого прикосновения ноги будто ушли под землю, голова закружилась, и стало снова, снова, снова как раньше! - Мне кажется, ты преувеличиваешь. Просто ты позврослела, вот и все. И все, о чем ты говоришь - вера, надежда, чудеса - все осталось в детстве - там, где и должно остаться. А взрослая жизнь - она другая. Она более практичная, более циничная может быть.
В темноте почти не было видно лица, но взгляд, глаза Ксюша различила. Они смотрели на нее - карие, умопомрачительно карие, и такие близкие.
-У меня не получится, да? Я не найду здесь то, что ищу? - Хрипло спросила она.
-Как знать. Но я думаю, что нет. Не найдешь.
FORVARD
-Через несколько дней я уехала. Во мне опять как будто что-то сломалось, и на этот раз уже окончательно.
-Сколько их было, этих окончательных разов, детка?
-Много. Но, знаешь, раньше надломы как-то заживали. Надломится, поболит, а потом потихоньку зарастает новыми эмоциями, новыми мечтами, еще чем-то. А сейчас я чувствую, что этому зарасти не суждено. Она права, Джон, и она всегда была права. Я искала там то, чего уже давно нет. Да и не было никогда, наверное.
Он поднялся на ноги и подошел к окну. Посмотрел на желтеющие верхушки деревьев. На синее, безоблачное небо. Обернулся.
-То есть ты снова сделала так, как хотела она? Как тогда, с этим мальчиком? Она захотела - и ты выполнила.
-Нет. Я так не думаю. Мне кажется, я просто устала, и поняла, что правы были все, кроме меня. Прав был ты, права была она, правы были Мишка с Колей. Невозможно вернуться туда, где тебя не ждут.
-Когда-то ты собиралась...
-Я помню.
Ксюха тоже поднялась, и, обняв Джона за талию, прижалась к его спине.
-Может быть, я правда позврослела?
Он обернулся, грустный, задумчивый, и поцеловал ее в нахмуренный лоб.
-Буду рад, если это так. Но что-то мне подсказывает, детка, что история на этом не закончена. Что это только начало.
-Пусть, - она смотрела на него снизу вверх, и расплывалась на ошметки от грусти, - но я решила для себя: я вернусь туда только тогда, когда стану окончательно свободной. Когда смогу пройти мимо, и не отвести взгляд. Когда мне станет все равно.
Они долго смотрели друг на друга, и в этом взгляде было так много - и прошлого, и будущего, и печали по тому, что никогда уже не станет как прежде.
-Закажем пиццу? - Спросил наконец Джон, сморщившись и оглядывая кухню в поисках телефона. - Я несколько лет мечтал о том, как мы будем ее заказывать, а не готовить сами.
-Как в кино? - Засмеялась Ксюха.
-Как в кино, - подтвердил Джон.
И они заказали пиццу. И ели ее, сидя на полу на кухне. И разговаривали, и молчали, и докуривали одну сигарету на двоих. И Ксюхе казалось, что вот сейчас-то все снова стало как раньше. И понималось, что это только иллюзия. Один вечер. Один.
FORVARD